Мы вас построим
Шрифт:
— Отлично. — На самом деле, я давно уже ощущал одиночество здесь, в клинике.
— У вас есть возражения против того, чтоб группа обсуждала данные ваших фуговых переживаний?
— Господи, нет, конечно. С чего бы?
— Материалы наших экспериментов будут записываться на окисную пленку и заранее предоставляться группе перед каждым занятием. Вы ведь были предупреждены, что мы записываем ваши фуги для аналитических целей? С вашего разрешения мы используем эти данные на наших групповых сессиях.
— Безусловно,
— Думаю, в целом мире не найти людей, которые бы больше стремились к этому, — заверил меня доктор Шедд.
После этого последовала положенная инъекция галлюциногена, и я снова соскользнул в очередную, строго контролируемую фугу.
Я сидел за рулем своего «шевроле», в плотном потоке машин возвращаясь домой в конце трудового дня. Голос по радио объявил о пробке где-то впереди на дороге.
— Беспорядок, смятение или хаос, — вещал он. — Я буду сопровождать вас повсюду.
Спасибо, — громко поблагодарил я.
На соседнем сидении Прис резко пошевелилась и сказала с раздражением:
— Ты всегда разговариваешь с радио? Это плохой признак. Я всегда подозревала, что твое психическое здоровье оставляет желать лучшего.
— Прис, — смиренно произнес я. — Что бы ты ни говорила, я все равно знаю: ты любишь меня. Разве ты не помнишь, как мы были с тобою вместе в Сиэтле, в квартире Колин Нилд?
— Нет.
— Ты забыла, как мы занимались любовью?
— Ох, — в голосе ее слышалось отвращение.
— Я знаю: ты любишь меня, независимо от того, что говоришь.
— Если ты собираешься продолжать в то же духе, то я лучше
выйду прямо сейчас, на дороге. Меня тошнит от тебя.
— Прис, — спросил я, помолчав, — а почему мы едем вот так, вместе. Мы что, едем домой? Мы женаты?
— О, боже! — простонала она.
— Ответь мне, — попросил я, не отрывая глаз от грузовика передо мной.
Но Прис не ответила. Она скорчила гримаску и отодвинулась как можно дальше к двери.
— Мы женаты, — повторил я. — Я точно знаю.
Когда я вышел из своей фуги, доктор Шедд выглядел явно довольным.
— У вас наблюдается тенденция к прогрессу. Мне очень понравилось, что ваше регрессивное либидо несется вперед на машине, думаю, тут можно говорить об эффективном процессе внешнего очищения. — Он ободряюще похлопал меня по спине, как это раньше делал мой партнер Мори Рок.
Во время следующей моей контролируемой фуги Прис выглядела гораздо старше.
Стоял поздний вечер. Мы с ней медленно прогуливались по крупной железнодорожной станции в Шайене, штат Вайоминг. Прошли под сабвеем, по которому мчались грузовики, поднялись наверх на другой стороне и молча постояли. Я подумал, что ее лицо стало как-то более зрелым, что ли, как будто она повзрослела.
Прис определенно изменилась: слегка поправилась и стала заметно спокойнее.
— Скажи, — спросил я, — сколько мы уже женаты?
— А ты не знаешь?
— Так значит, мы все же женаты?
— Конечно, глупый. Неужто мы в грехе живем? Да что с тобой, в конце концов? Амнезия приключилась?
— Давай пойдем в тот бар, что мы видели напротив станции, так, кажется, весело.
Пошли, — согласилась Прис и, когда мы снова начались спускаться, проговорила: — Хорошо, что ты увел меня с тех пустых путей, они меня расстраивают. Знаешь, о чем я начала думать? Каково это: стоять и смотреть на приближающийся поезд, а затем, в последний момент, взять и упасть под него? Что почувствуешь, когда он проедет по тебе, разрежет пополам? Я думала: может, это хорошо — вот так покончить со всем? Просто упасть вперед, как будто заснуть…
— Не говори так, — попросил я и обнял Прис за плечи. Она была застывшая и неподатливая, как раньше.
Когда доктор Шедд вывел меня из этой фуги, он выглядел крайне озабоченным.
— Мне не очень нравятся нездоровые элементы, возникающие в вашей духовной проекции, — сказал он. — Хотя подобное следовало ожидать — мы все-таки еще далеки от конца курса. В нашей следующей попытке, пятнадцатой фуге…
— Пятнадцатой! — воскликнул я. — Вы хотите сказать, что это была четырнадцатая по счету?
— Вы здесь уже больше месяца, мой друг. Не удивляйтесь, что порой ваши эпизоды смешиваются, это нормально. Просто с некоторых пор прогресс замедлился, некоторые материалы повторяются. Но вы не волнуйтесь, мистер Розен.
— Хорошо, доктор, — мрачно ответил я.
Во время последующей попытки — хотя теперь я уже не был уверен, что это последующая попытка, все перепуталось у меня в сознании — я снова сидел с Прис на скамейке в оклендском парке Джека Лондона. Голуби все так же расхаживали у нас под ногами, но Прис не кормила их, а просто сидела, сложив руки на коленях и глядя в землю.
Она была тихой и печальной.
— В чем дело? — спросил я, пытаясь заглянуть ей в лицо.
По ее щеке скатилась слеза.
— Ни в чем, Луис, — ответила Прис. Она достала из сумочки платок, вытерла слезы, затем высморкалась. — Просто как-то пусто и уныло, вот и все. Возможно, я беременна. Задержка уже целую неделю.
Во мне поднялась буря восторга. Я схватил ее в объятья, поцеловал в холодные, сжатые губы.
— Это самая лучшая новость в моей жизни!
Прис подняла на меня свои серые грустные глаза.