Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
— Ты себя-то видел? — скрестив руки на груди, хмыкнул я.
— Лучше заткнись, Том Каулитц! — снова максимально повысив громкость своего голоса, воскликнул Билл. — ЛУЧШЕ ЗАТКНИСЬ!
— А ты лучше не выходи отсюда! Я всыплю тебе по первое число! — начиная закипать, парировал я.
— Эй, успокойтесь! Оба! — прокричал Георг, и мы с братом разом замолчали. — Билл, вытаскивай отсюда свою задницу. Сейчас же!
Мы с близнецом взглянули друг на друга, затем на Листинга, а потом снова встретились взглядами и, пожав плечами, не говорили больше ни слова.
—
— Сядь уже, голова закружилась от твоих метаний, — фыркнул я, развалившись на диване.
— Я просто в шоке! — плюхнувшись рядом со мной, продолжал возмущаться брат. — Это всё из-за Виктории! Я тебе серьёзно говорю, Том. Она — источник всех моих бесконечных бед, да и вообще Вселенского зла!
— Она-то тут причём? — закатывая глаза, спросил я.
— Припёрлась на свадьбу с этим мачо — это раз, — Билл загнул большой палец левой руки. — Надела уродское платье — это два. Три — сама полезла ко мне целоваться, но весь вечер строила из себя хрен пойми кого! Ненавижу её!
— Да уж, совершенно точно это она захотела поцеловать тебя, прекрасного принца, и тем самым портит тебе жизнь, — язвительно произнёс я, усмехаясь.
— Лучше не смейся надо мной, Том! — с вызовом прорычал близнец, размахивая своими руками перед моим лицом.
— Я не смеюсь над тобой, Билл, — устало зевнув, буркнул я. — Ты сам над собой смеёшься. Хватит думать о Виктории. Я серьёзно, до добра это не доведёт.
Брат недовольно сложил руки на уровне груди и откинулся на спинку дивана. На самом деле, мне было очень жаль его. Я прекрасно чувствовал внутреннее состояние близнеца, но понимал, что ничем не могу помочь. Пора бы Биллу понять, что с Викторией ему ничего не светит, и от их связи, неважно длится она несколько секунд или целую ночь, всем будет только хуже.
— Послушай, как насчёт того, чтобы немного вздремнуть, а потом сходить куда-нибудь? — предложил я, улыбнувшись. — Развеешься немного.
— Не хочу, — не глядя на меня, ответил Билл и опустил голову вниз.
— Тогда поедем в студию. М? Как тебе такая идея? — продолжал настаивать я.
— Без Густава? — нахмурившись, близнец украдкой глянул на меня.
— Да. И без Георга. Только ты и я, — чуть толкнув брата в плечо, сказал я.
— И ты не будешь звонить Георгу каждые пять минут? — заметно оживившись, спросил Билл.
— Когда это я звонил Георгу каждые пять минут, когда мы были в студии? — теперь настала моя очередь хмурить брови.
— Ты всегда так делаешь, — насмешливо хмыкнул он.
— Бред какой-то, — пробурчал я, а затем вздохнул. — Хорошо, я не буду звонить Георгу каждые пять минут.
— И не будешь переписываться со своей подружкой? — с улыбкой продолжал близнец.
— Не буду, — нехотя согласился я.
— Отлично! — воскликнул вмиг повеселевший брат и вскочил на ноги. — Тогда вперёд!
— Сейчас? — приподнимая правую бровь, спросил я и скептически
— Конечно, — усмехнулся близнец и направился в сторону ванной. — Только приму душ, — скривился он.
— И кто меня за язык тянул... — себе под нос пробормотал я.
— Чего? — остановившись на полпути, и обернувшись, проговорил близнец.
— Иди уже, — фыркнул я и обессилено рухнул на диванные подушки.
POV Виктория
Sia — I’m in here
Дивный, соблазнительный аромат свежеиспеченных панкейков волновал, заставляя мой недавно проснувшийся организм митинговать, требуя еды. Но я держалась из последних сил, потому что хотела разделить этот завтрак с человеком, который добродушно приютил меня прошлой ночью.
Немного неловко было хозяйничать не на своей кухне, но желание порадовать друга было сильнее, поэтому этим утром я встала раньше, чем Дон, чтобы приготовить завтрак. Предпочтений парня я не знала, но кто в этом мире откажется от аппетитных, пышных блинов?
Улыбаясь своим мыслям, я осторожно перевернула блинчик на другую сторону лопаткой, радуясь, что он не пригорел. У меня давно уже не было такого хорошего утра: проспав всего несколько часов, я на удивление выспалась. Вернувшись со свадьбы поздним вечером в немного растрёпанных чувствах, мы с Доном решили устроить себе «продолжение банкета» и, открыв бутылку каберне хорошей выдержки, почти до утра болтали о том о сём.
Мы обсуждали студенчество, вспоминали различные ситуации из своей школьной жизни... Казалось, за несколько часов я рассказала парню о себе всё. Кроме одного... О своей связи с Биллом я решила умолчать. Мне и самой хотелось считать, что этого до сих пор необъяснимого сумасшествия и не было вовсе, а ступор, вызванный прикосновениями к лицу Каулитца был не более, чем глупым наваждением.
Я знала, что у Дона есть вопросы на этот счёт, и что он хочет их задать, но его правильное воспитание (отсутствием коего, кстати, страдал Каулитц) не даёт ему совершить такой глупый поступок. Грант умел слушать, но при этом понимал, что я расскажу только о том, о чём хочу рассказать.
Из повествований друга я узнала о серьёзных отношениях, в которых он не так давно потерпел фиаско. В очередной раз вызывая моё восхищение, парень дал понять, что относится к этому вопросу по-философски, не идя на поводу у бесполезных эмоций. В этом плане я ему завидовала. Излишняя эмоциональность всегда мешала мне жить.
Закончив задушевные разговоры, мы отправились спать. Я — на большую двуспальную кровать в комнате хозяина дома, а Дон — на кожаный диван в гостиной. Спалось на новом месте сладко, и, впервые за долгое время, я ощутила желание встать как можно раньше, послушать приятную тишину, высунуть голову в окно и подышать свежим утренним воздухом. Наверное, всему виной тёплая, умиротворяющая атмосфера этого дома. Я знала, что мой друг не из «простых», но убранство его жилища восторгало. Смущало лишь то, что стены дома насквозь были пропитаны одиночеством и холостяцкой жизнью...