Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
Всё прошло, и я почти смирилась с этим, привычно заглушая боль умершего в зародыше чувства, что едва теплилось во мне. Люди приходят и уходят. У меня есть моя семья, мои постоянные друзья, любящий молодой человек... Я просто обязана быть счастливой, и ничего не должно мне мешать! Тем более дурацкая гонка за воспоминаниями о том, чего, по сути, и не было вовсе. Давно пора научиться смотреть в лицо реальности и научиться ценить тех, кто рядом...
Со Стивом было спокойно. Он не пытался делать что-то сверхъестественное, чтобы вновь вернуть моё расположение, я сама тянулась к нему, восхищаясь его приобретённой адекватностью
Всё просто встало на свои места, шло своим чередом, всё более приближаясь к новому логическому этапу. Вот только прошедшие полгода не вернуть и никак не вычеркнуть из моей памяти. И эта заноза, конечно, не разрасталась, но и вытащить её было невозможно...
Эр-Джей ликовал, для него возобновление наших с Харрисом отношений тоже было почти праздником, что неудивительно — наконец-то вся его компания в сборе. Лишь только Рейчел почему-то словно чувствовала себя неловко в прежней компании, постоянно уходя в себя на неопределённое количество времени.
Естественно, я старалась её расшевелить, но девушка лишь отмахивалась, утверждая, что всё отлично, просто у неё плохое настроение, критические дни или страх перед экзаменами... Я и понятия не имела, что её гложет, но ни одна из указанных ею причин явно не являлась правдой, до которой я очень хотела докопаться, но лишь в благих целях, чтобы помочь, ведь мы друзья, а друзья всегда должны помогать друг другу в беде.
Забрав в школьном гардеробе верхнюю одежду, я оделась и направилась к выходу, настраивая себя на плодотворный вечер в компании учебников, тетрадей, энциклопедий, образовательных сайтов и, конечно же, Рейчел. Идеальный День всех Влюблённых. Особенно, если ты влюблён в идею поступления в высшее учебное заведение.
Решив сэкономить время, я двинулась в сторону автобусной остановки. На улице чувствовалось неминуемое приближение весны. От снежного покрова остался лишь ничтожно тоненький светлый слой, через который уже вот-вот пробьётся зелень, знаменуя прощание с зимой.
Дождавшись прибытия нужного маршрута, я вставила в уши наушники и нажала на кнопку «play», рассчитывая успеть послушать хотя бы пару песен за короткое время, которое проведу в пути.
Погрузившись в тягучую, почти монотонную мелодию, которую услышала недавно в нашумевшем фильме, я чуть не проехала нужную остановку. Для меня музыка имеет странное свойство — под неё я очень легко впадаю в транс без всякого гипноза.
Вовремя очнувшись, я резко вскочила с места, покинула автобус и быстро зашагала к своему дому. Продолжая медленно кивать головой в такт мелодии, я ступила на дорожку, ведущую к порогу. Рассеянно озираясь, словно в состоянии лёгкого опьянения, я как будто не замечала ничего вокруг, но кое-что всё же привлекло моё внимание, словно удочкой вытаскивая меня из моря безразличия и монотонности.
На пороге дома, торжественно возвышаясь, стояла плетёная корзинка, полная изящных белых роз на длинных ножках. Цветы зябли под февральским ветром, жалостливо дрожа светлыми лепестками.
Присев на корточки, я склонила голову к корзинке, пытаясь разобраться откуда же на моём пороге посреди зимы мог оказаться этот прекрасный букет. Ответом на мой вопрос послужила едва заметная среди обилия флоры светло-розовая карточка, сложенная вдвое.
Раскрыв дрожащими то ли от холода, то ли от волнения пальцами импровизированную записку, я прочитала лишь одно слово, написанное на белой внутренней части карточки.
«Веснушке.»
Всё вокруг заиграло странными, аляповатыми, как в дурном сне, красками. Я почувствовала, что теряю равновесие, сидя на корточках. Разные чувства смешались во мне, создавая внутреннюю какофонию, но одно из них выделялось особенно сильно.
Да, я была зла.
Обуреваемая гневом, я неожиданно взяла себя в руки и, резко обхватив букет с обеих сторон, подскочила на ноги, тут же опрокинув пустую корзинку.
Я точно знала куда идти. Вернувшись в город, Билл Каулитц не только нарушил мои планы, касательно подготовки к экзамену, но и в очередной раз, сам того не понимая, собрался разрушить всё то, что без него едва успело вернуться на круги своя...
Courrier – Between
Крепко прижимая огромный букет цветов к своей груди, и морщась от прикосновения шипов, я со всех ног бросилась в сторону дома семьи Каулитц. Мне жизненно необходимо было выяснить, когда Билл успел вернуться, почему пропал так надолго, даже не пытаясь со мной связаться и, с чего, чёрт возьми, как ни в чем не бывало, решил удивить меня букетом роз!
Спортсменкой меня назвать было трудно, поэтому, через недолгое время у меня сбилось дыхание, и я почувствовала покалывание в левом боку. Переходя на быстрый шаг, я выругалась, ощущая новый прилив гнева. Как же хочется этим самым тяжёлым букетом треснуть Биллу по голове!
Приближаясь к искомому месту, я сразу направилась к входной двери и, остановившись напротив неё, глубоко вздохнула. Подняв в воздух правую руку, сжатую в кулак, я несколько раз постучала. Спустя несколько секунд дверь открылась, и передо мной возник Том, который тут же широко улыбнулся, увидев на пороге меня.
— Ничего себе букетик! — безо всяких приветствий присвистнул он, глядя на ношу в моей левой руке, которая неумолимо тянула к земле.
— Привет, — осторожно сказала я, переступая с ноги на ногу.
— Я неописуемо польщён, Виктория... — протянул парень, сведя руки на груди и глядя на букет белых роз. — Но я предпочитаю красные или... розовые. Но, всё равно спасибо!
Я приоткрыла рот, закрыла его, а затем снова открыла. С недоумением оглядывая нагло улыбающегося Тома, я тихо проговорила:
— Э-э-м... Это... Ты не правильно понял, эти цветы...
— Да ладно, расслабься, я просто шучу, — усмехнулся он, опираясь спиной о дверной косяк, и скрестив ноги между собой. — Билла сейчас нет, но я могу ему передать, — махнув головой на цветы в моих руках, сказал Том.
Я нахмурилась и растерянно покачала головой.
— Нет, это не для Билла... То есть... Мне нужно с ним поговорить, — наконец, объяснила я, пытаясь не смотреть в глаза Тома, которые так сильно напоминали глаза его брата.