Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
Звонок, оповещающий о начале урока, оглушил меня, как и новые мысли относительно Билла, что успели прийти за последние несколько минут. Вытащив из сумки плеер, я принялась нервно распутывать наушники, которые завязались в несколько морских узлов в моей сумке. Наконец, расправившись с ними, я покинула стены школы и, заткнув уши любимой музыкой, опустилась на ближайшую скамейку.
Весна требовала, настаивала любоваться яркими вечерними звездами. Но мои мысли были спутаны не хуже наушников. Только вот распутать вторые было гораздо проще.
Позвонить ещё раз? Нет. Зачем? Чтобы когда его телефон, наконец, включится, он увидел сто пятьдесят один пропущенный вызов, вместо ста пятидесяти? Нет, спасибо. Бессильно покачав головой, я разблокировала телефон, зашла в браузер и в адресной строке набрала адрес мобильной версии Фейсбука. Тишина, как обычно.
Нажав на вкладку «мои друзья», я несколько секунд неотрывно смотрела на аватар Билла, который за неделю своего исчезновения успел стать первым в списке моих друзей — так часто я заходила на его страницу.
— Был в сети семь дней назад, — уныло прочитала я вслух и, уже от нечего делать, начала изучать его указанную информацию о себе. Моё внимание тут же привлекла графа «родственники», в которой был указан брат — Том Каулитц, в данный момент имеющий статус «онлайн».
Я с силой хлопнула себя по лбу. Конечно! Неужели я настолько безмозглая, и сразу не поняла, что нужно расспросить обо всём Тома?! Уж кто-то, а он должен знать, что происходит с его близнецом!
Решительно выбирая «отправить личное сообщение», я принялась печатать:
«Том, привет! Как дела? Извини, что беспокою тебя, но телефон Билла почему-то недоступен! Наш преподаватель сказал, что он заболел, а я даже и не знала ничего об этом... Не мог бы ты попросить своего брата связаться со мной? Надеюсь, у вас всё хорошо...» — быстро отправив написанное, я успела лишь переключить песню, как последовал ответ.
«Привет. Да, Билл болеет.» — прочитав сообщение Тома, я свела брови к переносице. Как немногословно... и совсем не похоже на Каулитца-старшего.
«Может, тогда я заскочу сейчас его проведать? Скажи, может, мне принести ему что-нибудь?» — закончив набирать свой текст, я стала постукивать пальцами по деревянной поверхности скамейки, дабы хоть немного успокоить расшалившиеся нервы.
«Думаю, Биллу не нужны посетители» — даже без точки! Уставившись в экран телефона, я будто бы ожидала, что содержание сообщения должно измениться. Но этого не произошло.
С силой нажав на кнопку выключения телефона, я раздражённо засунула ни в чём неповинное устройство обратно в карман.
Как же осточертели мне эти немецкие загадки! Больше и секунды не проведу в размышлениях и поисках причин странного поведения этих близнецов! Пусть делают, что душе угодно.
Хотя, кого я обманываю...
POV Билл
Good Charlotte – SOS
— Ай! Мам, дай
— Сынок, давай, всё же я займусь этим, — настаивала мама, глядя на моё отражение в зеркале.
— Мама, прошу тебя. Оставь меня, — твёрдо произнёс я, пытаясь не повысить на мать голос.
— Может, позвать Тома? — не отставала родительница, положив руку на моё плечо.
— У меня, вроде как, есть руки, МАМА, — раздражённо процедил я и снова поморщился. При прикосновении антисептического препарата к ранам кожа неумолимо щипала.
— Хорошо, как скажешь, милый, — мягко проговорила она и, помедлив несколько секунд, вышла из нашей с Томом ванной.
Я тяжело вздохнул, нервно отшвырнув ватный диск в раковину, и поднял глаза к зеркалу. На меня смотрел бледный парень, который лишь отдалённо был похож на меня как внешне, так и внутренне. Мои волосы были собраны в хвост, а колечко пирсинга, обычно украшающее правую бровь, пришлось снять. Хотя мне и повезло, что сильно пострадала только левая часть моего лица. Дотронувшись пальцами до разбитой и опухшей губы, я нахмурился. Уродство.
— Эй, ты идёшь есть? — выглядывая из-за угла и улыбаясь, спросил Том.
— Сейчас, — нехотя отозвался я, ещё несколько мгновений изучая своё лицо в зеркале.
— Прекрати смотреть на себя, — брат вошёл в ванную и аккуратно оттащил меня от раковины, около которой я сидел на высоком барном стуле, принесённом мамой из кухни.
— Уже и полюбоваться нельзя? — приподнимая здоровую бровь, съязвил я. — Красавчик, не правда ли?
Том нахмурился и опустил голову вниз. Что-то говоря себе одними губами, он поднял на меня свой взгляд.
— Красавчик здесь только я. И точка. Больше не хочу возвращаться к разговорам о внешности. Всё было решено ещё на небесах, — спокойно промолвил мой близнец, хватая меня под руку.
— Я могу и сам дойти, — раздражённо бросил я, выдергивая свою руку из хватки брата.
— Можешь, — согласно кивнул он. — Но мне так будет спокойнее.
Я в изнеможении закатил глаза и повиновался. Прихрамывая, я опёрся на Тома, и мы направились вниз по лестнице, чтобы поужинать с мамой и Гордоном.
— Наконец-то, мальчики, — улыбнулась мама, бросая кухонное полотенце на столешницу. — Садитесь скорее, пока всё не остыло.
Том заботливо усадил меня на стул рядом с собой, следом получив от меня недовольный взгляд, а затем сел сам. Взяв графин с соком, брат наполнил мой стакан чуть ли не до краёв и аккуратно пододвинул ко мне, но всё-таки немного расплескал напиток в разные стороны. Тихо выругавшись, он бросил на мокрое место салфетку, а затем ещё одну, и ещё...
— С тобой всё нормально? — тихо поинтересовался я, наклоняясь к близнецу.