Мы видели звезды лишь на старых фотографиях
Шрифт:
— Не слабо... — я кивнул, с трудом проглатывая ком в горле.
— Не волнуйся, дружище! — Сэм выставил вперёд сжатый кулак, чтобы я приложил к нему свой, как мы всегда делали. — Мы будем держать тебя в курсе. Но торопить события не стоит.
— Делайте так, как считаете нужным, — выдохнул я, доверяя этим парням на все сто процентов.
— Выпьешь? — спросил Дэйв, протягивая мне бутылку пива, которую только что пригубил.
— Нет, — я отрицательно покачал головой и отступил назад. — Я пойду домой.
— Конечно, чувак, — Эмиль протянул мне руку, которую я тут же пожал. —
— До связи, — бросил я и, слабо махнув рукой всем остальным парням, направился прочь со стройки.
Добравшись до дома, я больше всего на свете боялся, что Билл всё ещё находится без сознания. Я не хотел видеть его в таком состоянии, я просто не могу видеть своего брата таким...
Засунув ключ в замочную скважину и пару раз прокрутив его, я открыл входную дверь и тихо вошёл в дом. В гостиной меня уже ждали мама и Гордон. Увидев, как я вошёл, они мгновенно встали с дивана и направились ко мне.
— Том, сынок! — мама резко прижала меня к себе, а потом внимательно рассмотрела, словно убеждаясь, что со мной всё хорошо. — Где ты был так поздно?
— Мне было необходимо пройтись, — буркнул я, поспешно снимая кроссовки и небрежно оставляя их на коврике, а затем направился в сторону лестницы, ведущей на второй этаж.
Гордон крепко схватил меня за плечо, тем самым останавливая.
— Постой, Том, — металлическим голосом произнёс отчим.
Я развернулся к родителям, пытаясь не выдать своего состояния. Наверное, меня всё ещё трясло от гнева, хотя, после разговора с друзьями, я должен немного успокоиться и просто ждать, когда ублюдки получат по заслугам.
— Нам нужно поговорить, милый, — тихо проговорила мама и повела меня к дивану. Усадив меня на мягкое сидение и опустившись рядом со мной, спросила: — Ты знал, что у Билла были проблемы?
Я мучительно медленно покачал головой и зажмурился. Разве я мог позволить этому случиться, если бы знал?!
— Нет, конечно, я ничего не знал, — как будто не своим голосом ответил я и почувствовал, как в груди заныло.
Мама прерывисто вздохнула и опустила взгляд на свои руки. На её лице до сих пор отображался ужас от увиденного, и вряд ли мать когда-нибудь забудет то, как её окровавленный младший сын лежит без сознания непонятно по чьей вине.
— Я же говорил, Симона. Том бы сказал нам, если бы Биллу что-то угрожало, — Гордон посмотрел на маму, а я — на него. Лицо отчима было словно недвижимая маска. Никаких эмоций. Мне вдруг стало жаль всех нас.
— Том, — мама снова посмотрела на меня. — Ты знаешь, чьих это рук дело? Нам нужно знать на кого писать заявление и...
— Нет, мама, — твёрдо сказал я. — Отец той сволочи, которая сделала это с Биллом — хороший юрист. Ты ничего не докажешь, вы сделаете только хуже...
Мама с Гордоном переглянулись, очевидно, осознавая то, что оба здесь бессильны, а затем плавно перевели свои взгляды на меня. Сидя между ними, я чувствовал невидимое давление с их стороны. Я знал, что скажет мама.
— Том, я прошу тебя. Пожалуйста, не лезь во всё это. Сынок, пожалуйста! — взмолилась она, хватая меня за руку. Её глаза заслезились, и моё сердце сжалось. Если бы ты знала, мама, что уже слишком поздно просить меня об этом...
—
— Он сейчас спит, — сообщила мама, вставая с дивана. Врачи дали ему обезболивающее, и он тут же уснул.
— Что они сказали? — в страхе услышать что-то ужасное, я затаил дыхание.
— Лёгкое сотрясение мозга, — тихо проговорила мама, взяв Гордона под руку, словно ища поддержки. — Рассечена бровь, разбита губа... и ещё много чего, — следя за моим взглядом и выражением лица, она резко замолчала. — Сынок, с ним всё будет в порядке. Просто нужно время...
— Я хочу к нему, — почти неслышно произнёс я, чувствуя головокружение и приближающийся приступ тошноты.
Мама кивнула, давая понять, что наш недолгий разговор окончен, и я могу удалиться. Не сказав своим родителям больше ни слова, я бросился к лестнице и, держась за перила, поднялся наверх.
Толстовка, застёгнутая до самого конца, как будто душила меня и я, сняв её с себя, с остервенением бросил вещь на пол. Нехотя взглянув на кровать брата, я шумно всхлипнул и грубо утёр своё лицо. Билл лежал на спине, и его грудь медленно вздымалась и опускалась. Размеренное дыхание было тихим, практически неслышным.
Я подошёл ближе и, присев на колени, склонился над близнецом. Его лицо было спокойным, словно его сон был безмятежным, не омрачённым чем-то плохим. Лицо Билла было сплошь и рядом в синяках, ссадинах, кровоподтёках. Я не узнавала в нём прежние черты, так сильно похожие на мои. Осторожно взяв брата за руку, словно безжизненно лежащую на груди, я поморщился: холодная кожа напоминала мне о том, что брат мог не выжить в этой неравной битве, к которой он совершенно не был готов. Но Билл оказался сильнее, чем я думал, и я даже мог бы гордиться им...
— Прости, что я считал тебя слабаком и неудачником, — прошептал я, считая должным сказать это Биллу прямо сейчас. — Наверное, ты сильнее меня. Положив голову на свободный участок кровати и, по-прежнему сжимая руку своего близнеца, я устало прикрыл глаза. — Ты точно сильнее меня...
====== Реабилитация ======
POV Виктория
Lostprophets — 4AM
Школа, казалось, всецело сошла с ума. Повальная подготовка к экзаменам набирала нешуточные обороты. Ученики пытались закрыть все прорехи в когда-либо упущенной школьной программе, спешили записаться на предэкзаменационные факультативы, а учителя лишь молились о том, чтобы у каждого из выпускников получилось то, что они задумали на будущее.
После дополнительного занятия по английскому языку я встретила Стива, который, видимо, уже поджидал меня около локеров, желая завести свою любимую пластинку о том, что нам с ним есть, что обсудить...
— Я не прошу тебя что-то решать прямо сейчас, просто... Давай поговорим? Я искренне не понимаю, в чём дело, и мне нужно разобраться в этом как следует. Нам нужно... — держа меня за руку, Стив старательно пытался поймать мой взгляд, но я лишь изучала глазами свою обувь, боясь установить с парнем зрительный контакт. Казалось, что как только это произойдёт, он сразу же поймёт всё, что я чувствую, и никогда не сможет простить меня за это.