Мы воплотим богов
Шрифт:
– Эзма на пути сюда.
Я увидел у главного костра Деркку эн’Инжита. Он слегка помахал рукой, и в моей груди вспыхнул гнев.
– Зачем он здесь? – тихо спросил я. – Эзма опасна, но и он тоже.
– Знаю, но если не хочешь, чтобы мы их убили, невозможно запретить кому-то из них войти в лагерь.
Я вздохнул, расслабляя пальцы, сжимавшие одеяло.
– Мы знаем, что ей нужно?
– Деркка не говорит, но… – он указал в сторону леса, – можешь спросить у нее самой.
Обычно гурт приходит к заклинателю лошадей, а в тех редких случаях,
Сунув одеяло Амуну, я вышел вперед и преградил путь ее лошади.
– Эзма, – произнес я, сцепив руки за спиной, чтобы дать ясно понять: приветствия от меня она не дождется.
Она подъехала слишком близко, и близость лошади была не меньшей угрозой, чем холодная улыбка всадницы.
– Рах. Всё еще здесь, как я вижу.
– Да, здесь. Что тебе нужно?
– Могу я считать это приглашением спешиться и встретиться с тобой без риска?
– Если считаешь, что тебе нужны такие гарантии. Но твои спутники не могут. – Я указал на Клинков позади нее. – Я не позволю верующим в твоего бога распространять здесь свою ложь.
Ее улыбка стала жестче.
– Они неверующие, но если ты не желаешь оказать гостеприимство соплеменникам, так тому и быть. – Повернувшись к ближайшему Клинку, она сказала: – Оставайтесь здесь. Держите глаза открытыми, похоже, здесь… недружественная территория.
Наш костер к этому времени превратился в кучку холодных углей, но, не желая встречаться с Эзмой наедине, я направился к нему и сел на привычное место. Место, которое я должен был предложить ей, но хватит и того, что я не поддался порыву плюнуть в нее.
– Что тебе нужно? – повторил я, когда она уселась напротив, разложив складки оранжевого одеяния по земле.
– Гидеон, – ухмыльнулась она, показав зубы. – Он у тебя, и он мне нужен.
– Ты пыталась убить его.
– Я всего лишь вершила правосудие, как того требует мое положение.
– Нет, ты не можешь забрать ни его, ни кого-либо другого и не можешь вершить здесь правосудие. Ты погрязла во лжи и не заслуживаешь называться левантийкой, не то что заклинательницей лошадей.
Она рассмеялась.
– Ты когда-нибудь перестанешь злиться на то, что я закончила обучение, а ты нет? Отказывая мне в титуле, ты не получишь свой.
– Я не хочу быть заклинателем лошадей. Хорошо, что я ушел, а не остался и не превратил это звание в нечто совсем иное, – я указал на всадников, ожидавших Эзму, – вроде тебя с твоим почетным караулом. Если ты явилась сюда только покрасоваться и потребовать Гидеона, то зря потратила время.
– А ты обрек своих людей на смерть.
Меня обдало ледяным ужасом.
– Что?!
– Я слышала, что чилтейцы заблокировали порты. Им нужен Гидеон, и ты прекрасно
Улыбка Эзмы была слишком самодовольной. Клинки наблюдали за нами с почтительного расстояния, перешептывались и ждали, и я мог только выдавить улыбку, пряча гнев. Какое удовольствие, вероятно, она получила от этих слов.
– Тебе пора, – прошипел я сквозь зубы. – И тебе должно быть стыдно за то, что даже рассматривала такую возможность. Мы не торгуем жизнями. Чилтейцы не заслуживают лошадиного дерьма, не то что жизни левантийца, кем бы он ни был.
– Ты сказал бы то же самое, если бы они требовали меня?
– Да. Как бы ни было соблазнительно избавить мой народ от твоего влияния.
– Как забавно. Именно это многие Клинки говорят о Гидеоне. И о тебе. Но выбор в любом случае не за тобой, Рах. Он за Гидеоном, и я уверена, если ты объяснишь, что он может искупить свою вину и восстановить доброе имя, умерев за свой народ, он с радостью…
Я резко встал, чтобы не врезать ей кулаком в лицо.
– Убирайся. Сейчас же. И забери с собой свой ядовитый язык.
Она встала – воплощение грации и достоинства – под внимательными взглядами моих Клинков.
– Очень хорошо. Я уйду. Пока что. Но если ты не передумаешь, если Гидеон не принесет почетную жертву, мне придется тебя заставить.
– Это угроза? Убирайся, пока я не приказал выволочь тебя из моего лагеря.
Эзма с лучезарной улыбкой поправила корону.
– О, это было бы замечательно. Мне очень хочется остаться, чтобы ты попытался.
Решительно настроенный не доставлять ей удовольствия, я ничего не ответил.
– Нет? Может, передумаешь, если я скажу, что вы напрасно тратите здесь время? Схватить Лео Виллиуса легко, но что бы он вам ни рассказал, вы не сможете остановить происходящее.
– А что происходит?
Ее губы дрогнули.
– Тебе придется приложить побольше усилий.
– Конечно, ведь что может знать изгнанная заклинательница, лишенная власти? Здесь ты никто.
Она подалась ближе и понизила голос до шепота.
– Я знаю, что степи меняются безвозвратно. Знаю, что ты опоздал. Тебе не победить людей, владеющих силой, о которой ты даже не слышал, но можешь умереть в борьбе. Подходящий конец для тебя. Вероятно, мне стоит все-таки рассказать тебе, как добраться до Лео Виллиуса.
Я хотел знать, отчаянно хотел, но не стал бы просить. Только не ее.
Ее улыбка вернулась, превратившись в самодовольную ухмылку.
– Ты такой забавный, Рах. Да, пожалуй, я все-таки расскажу. Доминус Виллиус медленно приближается к Когахейре в сопровождении двух спутников-телохранителей. Он путешествует ночью, не желая, чтобы его обнаружили, но какой чилтеец способен укрыться от левантийских следопытов?