Мы все умрём. Но это не точно

Aris me

Нотт сжал и разжал кулаки.

— Я, сука, сегодня двенадцать часов пробегал на жаре как какой-то ублюдочный эльф, — ядовито-медленно, с ударением на каждом слове прошипел он. — И ещё должен был приготовить тебе ужин?

Гойл на это лишь довольно кивнул и снисходительно, по-профессорски усмехнулся. Той самой ядовито-сдержанной улыбкой, которой преподаватели одаривают студентов, не сдавших зачёт с седьмого раза.

— Рас-пи-са-ние, — противно растягивая гласные, протянул он и ткнул вилкой в закреплённую на холодильнике бумажку. Там, на вырванном из первой попавшейся книги листочке, были аккуратно расчерчены три столбца, дни недели

и клеточки под отметки. У Драко все слоты были помечены зелёным, а в том месте, куда указывал Гойл, напротив имени Теодор Нотт, стоял жирный красный крест и подпись «пропущено».

Малфой задержал взгляд на массивной руке Грега с ярким пятном Тёмной метки и почему-то именно в этот момент остро ощутил, насколько в их новом жилище мало места.

Тесно.

Жарко.

Нечем дышать.

Вонючий запах сыра будто въедался в кожу, захотелось резко вскочить и убежать на улицу, чтобы ощутить хоть немного прохлады. Здесь, в этой комнате, обстановка всё продолжала накаляться. Теодор злобно сверкал зелёными, словно Авада, глазами и шипел сквозь зубы:

— Засунь себе в анус своё расписание вместе с тарелками, которые ты не можешь помыть с прошлой среды! — он одним резким движением сорвал с холодильника бумажку, разорвал на мелкие кусочки и подкинул их в воздух.

Грег забыл, как дышать. Один маленький белый клочок издевательски приземлился ему на нос.

Драко тяжело вздохнул, взял с журнального столика сигареты, свёрнутую газету и вышел из квартиры. Тео с Грегом перешли на крик, и ему пришлось прикрыть дверь поплотнее, чтобы не слышать их голоса. Наверное, эти двое опять побьют тарелки, и они все снова будут вынуждены есть макароны прямо из кастрюли… Если кто-нибудь её всё-таки помоет.

Все трое были на взводе.

Нервы ни к черту.

Жара достала.

И прошло всего две недели в этом ублюдочном магловском мире.

Малфой усмехнулся, вспоминая слова судьи, выступавшего с речью касательно их дальнейшей судьбы:

«Исправительные работы для юных Пожирателей смерти. Детки не знали, во что ввязались, к убийствам не причастны, Тёмный Лорд угрожал их семьям. Невинные агнцы. Понять, простить и помиловать».

В какой-то момент Драко даже показалось, что их всех чмокнут в макушки и распустят по домам прямо из Визенгамота. Пока не встала эта… Мисс плесень под юбкой и сорок кошек подмышкой. С чудовищным зализанным пучком на голове и долбанной инициативой. Как её звали? Блоу…

Мисс Офелия Блоуденбад, точно.

Из той породы вечных отличниц. Наверняка была старостой в школе и постоянно тянула руку вверх. Кто перечислит все ингредиенты сонного зелья? Кто останется на дополнительное дежурство? Кто предложит отправить чистокровных магов в магловский мир и наложит ограничение на их палочки?

Старая тупая карга.

Он вспомнил, как его конвоировали на воспитательную беседу к ней. Гулкое эхо шагов по мраморному коридору и отца, прислонившегося к стене напротив двери её кабинета. Люциус ждал, опершись на трость. Как всегда в идеальном костюме из тонкой дорогой шерсти, с тёмно-зелёным шёлковым галстуком. Синий, бледный свет ламп отражался от серебряного набалдашника трости. Как же Драко ненавидел эту палку! Отец никогда не имел проблем с ногами, но упорно прикидывался инвалидом, таская её с собой.

Одним лёгким, изящным жестом Люциус заставил авроров отойти и дать им двоим пространство. Краем мысли Драко отметил, насколько легко те ему подчинились, но сам он

слушать отца никакого желания не имел. На его взгляд лучше было бы остаться в тёмной камере, чем слушать нравоучения родителя. Только Люциус, как всегда, спрашивать мнения отпрыска не стал. Он жёстко подхватил сына под локоть, подтянул к себе, и шёпотом посоветовал быть «милым».

— Не будь идиотом, — властный голос отца прямо в ухо, его дыхание привычно пахло крепким огневиски. Наверняка если бы Люциус мог, то выжег или вытатуировал бы эту фразу ему на лбу.

Драко лишь презрительно усмехнулся и смерил его ненавидящим взглядом. Идиотом он больше не был и родительских советов с него хватило.

Не сказав ни слова, Малфой-младший выдернул руку и шагнул в кабинет, куда его должны были сопроводить авроры. Тяжёлая дверь захлопнулась за ним сама собой, отчего по телу пробежала непонятная дрожь. Там, в полумраке, сидела мисс Боулденбад и курила сигарету через длинный мундштук. В комнате пахло табаком и пошлой, приторной вишней. Её острые черты лица красочно дополняли россыпь морщин, сползающие чары гламура, ярко-розовая помада и туго затянутый пучок неясного цвета волос.

— Драко Люциус Малфой, — не отрывая взгляда от его губ, произнесла она. Её гнусавый голос вызывал у него отвращение на физическом уровне. — Твой отец сказал, что ты хотел со мной о чём-то поговорить перед оглашением приговора?

Малфой упрямо сжал губы, раздумывая над ответом. Существовал ли для него правильный вариант? Покаяться? Вымаливать прощение? Согласиться с тем, что сказал ему отец и побыть милым?

— Он соврал, — с вызовом произнёс Драко и повёл уголком рта, демонстрируя наглую усмешку. Ему хотелось бы скрестить руки на груди, но когда он поднял их, короткая цепь наручников, раздражающе лязгнула и натянулась, не дав ему пошевелиться. Малфой неприязненно поморщился. Он всё никак не мог привыкнуть, к тому, что был скован и находился под стражей. Какое унизительное положение! Но, с другой стороны, даже так было лучше, чем в подчинении у Лорда. Драко с лёгкой тоской взглянул на металлические наручники, но в следующее мгновение распрямил спину и гордо вскинул подбородок. Никому нельзя показывать свою слабость!

Только эта ведьма, судя по всему, прекрасно заметила эту его секундную растерянность. Она как-то хищно улыбнулась, обнажив в странной улыбке неровные зубы, и Драко рефлекторно сделал шаг назад. Ему это совсем не понравилось. Он неуютно переступил с ноги на ногу, надеясь, что воспитательная беседа закончится как можно скорее. Что ему всегда говорили другие приверженцы Ордена? Будь хорошим мальчиком, присягни нам, выплати компенсацию и бла-бла-бла. Поскорее бы это всё закончилось и его уже отвели в камеру…

Только Боулденбад почему-то всё смотрела на него и молчала. Она нетерпеливо протарабанила ногтями по столу и, видимо, не дождавшись нужного ей ответа, медленно встала из-за стола. Как и на суде, на ней была белая блуза и узкая юбка-карандаш. Драко с отвращением поморщился, подумав, что если эти вещи оказались бы на какой-то хорошенькой девушке, то получилась приятная для глаз картинка, а тут — одна сплошная карикатура.

— Зачем же ему было врать мне? — престарелая леди сделала шаг навстречу и словно невзначай провела рукой вниз по своей талии. Малфой одними глазами проследил за её движением. Бёдра у неё были узкие и сухие, словно у инфернала. И вся она была такая же — угловатая, костлявая, напоминающая ломанную линию.