Мы
Шрифт:
Антуан де Монтье – собственной персоной. Самый умный и высокоразвитый из пяти личностей, его IQ далеко за 160.
Руфус – пожалуй, очень слаб и пуглив. Однако он берет на себя всю боль, которую испытывает кто-либо из личностей. Его мать сильно издевалась на ним, поэтому с ним нужно быть осторожным."
– Ой-ой, мне пора бежать, Юрий Гавриилович. Надо бы поспешить на поезд. – Алексей неожиданно встрепенулся.
– Куда-то уезжаешь?
– Да, я.. Хотел повидать лепшую подругу. Мы с ней очень давно не общались, поэтому хотел бы прибыть часов в 19:00.
– Та самая.. Напомни, где она живет?
– В Невограде.
– А-а, понял тебя. Но ведь до него поезд идет дольше семи часов, а ты еще хотел..
– Хах, нет-нет, я успею, поеду на скоростном поезде. Он управится не больше, чем за 4 часа.
– Это же откуда деньжищи такие? – Юрий Гавриилович немного улыбнулся.
– Косуху старую продал. Поколдовал над ней и стала как новенькая.
– Понятно. Что ж, не смею тебя задерживать, поторопись.
– Благодарю, Юрий Гавриилович. Всего вам доброго. – Алексей чуть поклонился и только собирался покинуть кабинет, как вдруг его остановил врач.
– Алексей!
– Да?
Юрий выдержал небольшую паузу и произнес:
– Воздержись от необдуманных поступков. Хорошо?
Алексей улыбнулся.
– Не переживайте, Юрий Гавриилович, все будет отлично. – и после этих слов покинул кабинет.
Врача охватили некоторые сомнения, он искренне переживал за своего пациента. Алексей стал ему как второй сын, но в тот момент разум занял не совсем он.
– "Мартин…"
***
Приблизительно через час Алексей был уже на вокзале и спешил к поезду. Отправка была через пять минут, поэтому нужно было немного поторопиться. Алексей собирался к своей давнишней подруге, к которой у него были платонические чувства. Он их всячески скрывал, подпитывая тем, что любовь на расстоянии невозможна, это крайне тяжело с точки зрения морали: нет возможности увидеться, вместе прогуляться под вечерним небом, просто побыть наедине друг с другом.
Любовь – нелегкая ноша, иногда ее боль настолько сильна, что кажется вот-вот умрешь. Хотя, опять же, любой человек считает по-разному, ведь любовь – растяжимое понятие во многих смыслах. Алексей успел на свой поезд буквально за две минуты до отправки, как же вовремя. Он занял свое место возле зеркала, приблизительно в середине вагона. Ему очень повезло, что никто не находился рядом с ним во время поездки, ведь это нарушало его "личное пространство".
Да-да, тот еще интроверт.
На время дороги Алексей взял с собой книгу Стивена Кинга "Оно", ему доводилось посмотреть экранизацию 1990 года и ремейк 2017.
Оба фильма произвели на него огромное впечатление, поэтому он решил прочитать саму книгу. Роман оказался толстенным, но это не напугало его, да и оставалось буквально каких-то сто страниц.
Минуты шли, Алексей все был погружен в книгу, так сильно его затягивал только "Бойцовский клуб", а перечитывать ему приходилось ни много, ни мало – три раза. Это он делал в больнице, когда проходил обследование по направлению.
Прошло полтора часа, книга уже лежала в сумке с вещами Алексея. Дальше его взор пал на окно и то, что находится за ним. А там было на что поглазеть: небольшие леса, недалеко виднелись дома.
Во время поездки произошло много интересных вещей.
Вы даже и представить себе не можете – сколько.
– Неужели прочитал эту книгу? Жаль, хотелось бы перечитать, но боюсь у меня не хватит сил.
– А я думаю, что хватит.
– Черт побери, Мартин, опять ты? С тебя достаточно на сегодня. И так пришлось спалиться из-за тебя..
– Что значит "из-за тебя"? Назвал Питер Невоградом, это его старое название. Что такого в том, чтобы называть город по его старому названию?
– Да потому, что только ты его так и называешь, сейчас почти никто так не выражается, процентов пять от силы.
– Боги, что ты вечно недоволен? Ты благодаря мне смог заработать деньги на эту путевку, плюс наконец-то избавились от ненужных тебе вещей.
– Ладно, за это можно поблагодарить.
– Только за это?
– Мартин, перестань до него докапываться! Сейчас же!
– Макс?
– Нельсон, попрошу. Не обращай внимания, Мартин иногда зазнаётся и несет чушь.
– Это я чушь несу?! Как ты смеешь?!
– Що ти менi там заливаєш? Іди втирай свої моралі іншим.
– Червяк.. Посмотришь у меня еще. – после этих слов Мартин "отключился" от сознания.
– Полегче с ним, Нельсон. Сам знаешь, чуткий довольно.
– Я прикалываюсь, не обессудь. О чем-то думаешь?
– О подруге, с которой давно не общался. Дурные мысли лезут.
– А ты выскажись, я помогу может быть.
– Оно тебе надо? Дай одному посидеть.
– Слушай, давай без этого, ладно? Я вспылю так, что мало не покажется, уж поверь.
– Мне опять принять Дедоксин?
– Сколько можно эту дрянь принимать?
– Сколько надо. Вы мешаете мне порой, поэтому приходится принимать это лекарство, чтобы вы не взбунтовались и перестали вылетать наружу.
– Пф, ясно. Сто процентов это плацебо, а твой мозг искренне верит, что это дерьмо работает.
– Нет. Это давно известное лекарство, поэтому давай без твоих лишних высеров, хорошо?
– Ну-ну.
В течение получаса было полное молчание. Все это время Алексей смотрел в окно и никуда больше. Эти споры сильно утомляют его, ведь по натуре он совсем неконфликтный. В это же время внутри него сидел Нельсон.
– Может быть все же скажешь, о чем ты думаешь?
Алексей не хотел с ним делиться своими мыслями, но деваться некуда, этот засранец все равно будет в его голове.
– Перечитывал переписку на днях со своей подругой.. Черт, ты бы знал.. – скупая слезла потекла по его щеке. Этот момент не мог заставить его не прослезиться.
– Что?
– Я.. Писал такие вещи неприятные и пакостные. Человек мне пытался помочь, всячески поддерживал, а моё эго возвышалось и возвышалось до высот Эвереста.
– Короче, ты ее посылал и говорил "сука, уматывай, как же ты достала.
– Вроде того.
– Ну слушай, в этом весь ты. Ведешь себя по-свински, брехню говоришь какую-то, считаешь себя правым во всем и требуешь, чтобы также следовали твоим указаниям. Но у людей есть своя жизнь, пойми, а твои: "Я запрещаю вам вести жизнь по-своему" – до добра не доведут никогда в жизни. Поэтому я тебе лишь советую хорошенько подумать над своим поведением и как следует извиниться. – пусть даже это были грубые вещи, но Алексей понимал, что это все правда. За эту прямолинейность он и ценил Нельсона.