Мягкая сила в истории Германии: уроки 30-х годов ХХ века
Шрифт:
Цикличность изменения национального духа, общественного сознания задаётся как усилиями самих людей, элитой, государством, так и причинами, понять которые более глубоко ещё только предстоит человечеству. Эти циклы дают обществу большую возможность для самопознания, для понимания нашей сущности, для осознания истоков развития. В определённые периоды у человечества расширяется горизонт возможностей.
Литература
1. Бисмарк О. Мысли и воспоминания. В трёх томах. ОГИЗ, 1940.
Глава 13. Заключительные методологические
В 30-е годы прошлого века Германия сделала скачок в своём развитии. Предпосылками такого скачка были и особенности германского народа, и особый исторический этап развития, и личность Гитлера, и мягкая сила, и умение сочетать мягкую и факторную силу при строительстве государства. Но особо надо выделить две группы драйверов – мягкая сила и система управления страной, которая была адекватна требованиям ситуации, адекватна психологическим особенностям немецкого народа и его лидера в 20-30-е годы прошлого века.
Мягкая сила превращается в нечто неуловимое и непонятное, если не ясны механизмы её включения, в частности, в процесс государственного строительства.
Самый важный вывод из государственного строительства в фашистской Германии заключается в том, что государственные органы находились под жёстким административным контролем, что исключало случаи молчаливого невыполнения распоряжений фюрера. Реакция шла немедленно через имперских представителей и партийные органы. При таком положении дел учёт мягкой силы давал действительно нужный эффект. Но попытка действовать одной мягкой силой, одной интуицией без опоры на отлаженные механизмы управления обществом, без опоры на государство неминуемо приведёт к провалам.
При создании государства в полной мере включилась мягкая сила. Обратим внимание на то, что цель существования государства определена не материальная. По сути она вынесена за рамки самой системы. Любая сверхсложная система имеет цель своего функционирования. Эта цель как закон определяет качество системы, её структуру. Есть выводы системологии, которые говорят о важности цели функционирования сверхсложной системы для её устойчивости. Если цель вынесена за рамки системы, то при прочих равных условиях система будет устойчивее.
Для понимания этого вывода системологии – пример из недавнего прошлого. В середине 80-х годов Р. Рейган отметил, что противоречия между странами, в том числе США и СССР, отпали бы, если бы появились пришельцы с других миров, чтобы покорить нашу Землю. Если цель – не дать пришельцам покорить Землю, то все страны начнут объединяться для достижения данной цели.
Любая социальная система состоит из элементов, которые имеют между собой противоречия. Другими словами элементы системы между собой всегда неуравновешены, так как у каждого «свой интерес», интерес своей собственной жизни. Конфликты между элементами – ни что иное как движение к равновесию, в результате которого элементы изменяются, что не для всех заканчивает хорошо. В итоге страдает вся система.
Система может иметь одну общую цель, как некий образ того, какой ей надо быть. Если цель определяется внутри самой системы, то она всегда в интересах какого-то одного её элемента, или их нескольких групп. В итоге это ведёт к появлению серьёзных диспропорций, конфликтам и развалу самой системы. Если цель определяется за рамками системы, то все вынуждены сверяться с этой целью, приводить себя в соответствие с этой целью, уравновешиваться с этой целью. Никаких противоречий между элементами системы до момента достижения цели не будет. Они начнут уравновешиваться между собой, конфликтовать только после того, как все уравновесятся с целью системы.
В этом плане для любой сверхсложной системы, каковой можно понимать и отдельное государство, и даже всё человечество, интересны некие как бы недостижимые цели. Такие цели всегда нечто идеальное, то, чего, мягко говоря, «в природе» не бывает. Например, коммунизм, в которому мы стремились несколько десятков лет, и достигли неплохих результатов в развитии.
При наличии цели развития за рамками человеческого общества основное противоречие развития будет не внутри системы нашей цивилизации, а за её рамками.
Если государство нашло внешнего врага, то это может служить мощным стимулом для граждан данного государства к объединению, но только при условии понимания, что именно принесёт победа над врагом каждому гражданину. В то же время без внешнего врага в одних и тех же условиях с большей вероятностью могла начаться борьба между различными группами населения. В случае с нацистским государством Германии мы имеем определение цели, которая сплотила немцев.
Далее. Эта цель не была только материальной. Материальные интересы, конечно, движут развитием мира. Это бесспорно. Но после достижения минимума материального благосостояния всё больший вес начинают приобретать моральные, духовные факторы. Это особенно характерно для ведения войны. Если войска наёмные, если они ведут войну за материальные блага, то они могут быть эффективными при явном материальном, военном преимуществе. При меньшинстве, при отсутствии явного преимущества наёмные войска обычно разбегаются. А вот войска, которые идут в бой ради своей Родины, за Бога, за царя, за Отечество и т. д., имеют больше шансов на победу. И великие армии дрались именно за великие цели. Так, например, войска Александра Македонского сражались за вечную жизнь, за вечную славу.
Так же и развитие государства. Гитлер определил цель государства как нематериальную, вынесенную за рамки самого государства. Он судорожно искал основания сделать эту цель божественной. Только божественная цель способна уравновесить всю систему, в случае с Гитлером – Германское государство, и тем самым обеспечить её вечность. Но найти подобные обоснования Гитлер не смог ни в Германии, ни на Тибете, ни в размышлениях лучших умов того времени. Никак божественные цели не могли сойтись с реалиями политики фашизма. То есть, цель была объявлена, но её понимания не было, в том числе и у Гитлера.
Но эта, вынесенная за рамки самого государства идеальная цель, суть которой заключалась в том числе и в переносе всех ожиданий в будущее, – «работала» внутри государства. Иногда это «будущее» наступало достаточно быстро, как с ликвидацией безработицы, иногда требовались военные усилия и захват чужих территорий – немцы немного, но реально «обрастали жирком». Главное, как в «пирамиде», – не останавливаться ни на минуту, иначе всё сразу может рухнуть.
Только в рамках подобных целей, вынесенных далеко вперёд, и демонстрации их постоянного достижения, возможны ситуации, когда даже бизнесмены переносят в далёкое будущее ожидание своих сверхприбылей. Становится возможной ситуация, когда в расчётах между собой предприятия верят простым бумажкам, когда устойчивость товарно-денежного обращения, отсутствие инфляции достигается с огромным дефицитом государственного бюджета. Финансовая политика Германии того периода могла быть по всем финансовым признакам названа авантюрной.