Мясной Бор
Шрифт:
Выходило, что Олег Кружилин и Анатолий Дружинин оседлали единственный проход между двумя болотами и приняли на себя мощный бомбовый и артиллерийский удар. Были потери, но затем бойцы научились рассредоточиваться по кромке Острова. Они укрывались в поросших низкой сосной болотах, в то время как «юнкерсы» вываливали смертоносный груз на мачтовые деревья сухого места. Главное, пушки пока были целы, и едва немцы пытались двинуть против Острова технику, сорокапятки преграждали им путь.
Но вот от снайпера не спрячешься, он сам всегда надежно укрыт от глаз, а бьет наверняка. Попал под пулю и командир роты, но ранен был удачно. Пуля, направленная снайпером политруку в голову, не снимавшему не в пример остальным каску, срикошетировала, скользнула по металлу и задела Олегу левое плечо. Военфельдшер обработал рану, перевязал, намекнул было о медсанбате, но Кружилин удивленно глянул на него, а когда тот напомнил о последствиях, Олег пообещал показаться врачу, как только сменят их на этом бойком месте.
Степан Чекин появился в блиндаже под конец перевязки.
— Подкараулю, — сказал он старшему лейтенанту. — И прихлопну… Раз повадился шкодить, значит, придет еще раз. Хамская порода…
— О чем это вы, сержант? — спросил Кружилин.
— О снайпере, — удивился Чекин тому, что его не поняли сразу. — Прошу разрешения отлучиться завтра на день. На сегодня ганс работу закончил, а с утра появится снова. Красноармейцы уже боятся его, дергаются. Настроение у бойцов падает, товарищ старший лейтенант. Особено, когда вас, значит, того…
— Справишься? — больше для очистки совести, чем по необходимости, спросил Кружилин. — Напарника, может, возьмешь?
— Лишняя помеха только, — пожал плечами Степан. — Завтра к вечеру живым доставлю…
Потом ругал себя за эту похвальбу. Вырвавшееся обещание «доставлю живым» было лишним. Получится — и ладно. Только на войне брать обязательство — пустое дело.
Вот и сейчас, когда рыжий здоровенный немец оказался у него на мушке, проще было срезать его из автомата — и делу конец. А теперь веди его на Остров, хотя толку от эдакого «языка» немного. Что он знает важного? А его кормить надо, бугая, хотя у них стало с продуктами вовсе худо. Но раз навязался с обещанием командиру — надо вести.
Степан Чекин вздохнул.
— Иди вперед! — мотнул он стволом автомата.
Сержант стоял там, где кусты выползли за тропинку, расширяя ее, и Вилли Земперу надо было выбраться из устроенного им логовища, свернув налево, оттуда дорога вела к своим, или направо, оттуда, наверно, пришел этот недоносок, как про себя окрестил русского паренька баварец.
Сержант велел Земперу свернуть налево, и у того затеплилась неясная еще надежда. Вилли не знал, что Степан Чекин, охотясь за ним уже второй день, разведал еще один прямой путь на Остров. По нему он и хотел провести пленника в роту.
Когда Земпер послушно выбрался на тропинку, Степан приказал ему поднять руки и стоять так, не поворачиваясь. А сам подобрал валявшийся карабин, снял с ветки автомат. И тут он совершил первую ошибку. Оба автомата повесил на плечо, а карабин с оптическим прицелом — мечта каждого стрелка — взял на изготовку, дослав патрон в ствол.
— Марш! — сказал Чекин Вилли Земперу.
Через двести метров пути Степан приказал свернуть Земперу налево. Тот в нерешительности остановился — вокруг было болото.
— Давай смелее, — потребовал Чекин. — Проверено уже… Марш-марш!
Потом сообразил, что на узкой тропе, по которой сейчас пойдут, немцу не удержать равновесия, и разрешил ему опустить руки, допустив, таким образом, вторую ошибку.
Вилли Земпер приободрился. Он понял, что русский делает одну оплошность за другой, и неторопливо, обстоятельно, как привык делать все, стал искать выход из создавшегося положения. Баварец верил, что справится с врагом. Это вопрос времени, но и затягивать нельзя, пока не отошли они еще далеко. Незаметно Земпер принялся убавлять расстояние между собой и конвоиром. Он старательно спотыкался, изображая, будто ходьба по упругой, пропитанной водой тропинке стоит ему труда. Земпер даже дважды упал, постаравшись сделать это вполне натурально.
Все эти фокусы ландзера Степан Чекин принял за чистую монету. Ему и в голову не пришло, что тот может валять дурака, подлавливать его на какой-либо оплошности. Он даже с изрядной долей презрения подумал о слабой выносливости хваленых немецких солдат, потом отнес неловкость пленника за счет естественного страха за грядущую судьбу и успокоился. Такая раскладка соответствовала расхожему психологическому стереотипу, который с помощью прессы стойко утвердился в сознании Степана: пленный немец всегда растерян, напуган, повторяет «Гитлер капут» и божится, что он из бывших социал-демократов. Так, по крайней мере, изображал дело автор сочинений о немыслимых приключениях наших разведчиков в немецком тылу, которые из номера в номер публиковались в волховской «Фронтовой правде» за подписью некоего А. Чаковского.
А Земпер дождался, когда Степан Чекин совершил третью ошибку. Чтобы заставить якобы изнемогавшего от усталости пленного двигаться быстрее, он ткнул его стволом карабина в спину. Немец только и ждал этого. Он резко повернулся и с силой ударил рукой по стволу. Опешивший Чекин не удержал карабин в руках, и тот плюхнулся в бурую болотную жижу.
Однако Земперу радоваться удаче не пришлось. От резкого движения он потерял равновесие, судорожно замахал руками, пытаясь удержаться на неустойчивой тропинке, но сделать этого не сумел и рухнул в болото.
Но и Чекин не удержался. Левая нога его соскользнула с тропинки. На плече его висели тяжелые автоматы, они потянули его в сторону, и Степан упал в болото вслед за баварцем. Как всегда бывает в подобных случаях, принялись барахтаться, только усугубляя незавидное положение. А когда выбились из сил и затихли, оказалось, что трясина засосала обоих по грудь.
Вилли Земпер был ближе к тропинке, но более тяжелый, он и погрузился глубже. Степан Чекин оказался за спиной немца и немного подальше, чем тот, от тропинки. Сержант приказал себе успокоиться и осмотрелся. Неподалеку росла кривая осина. Одна из ее ветвей тянулась над поверхностью болота, в котором барахтались двое, но дотянуться до нее не могли ни тот, ни другой.
Земпер выругался. Он еще не верил в погибель, ибо продолжал надеяться на счастливый случай, он еще придет, не может вот так все и закончиться в этом вонючем свинском болоте.
А Степан Чекин вдруг понял, что у него осталась единственная возможность спастись. Он видел, что немца засосало покрепче, а ему, Степану, можно еще до него дотянуться. Сначала до немца, а потом… Сержант выбросил вперед правую руку и почувствовал: кончиками пальцев он коснулся плеча снайпера. Еще, еще немного! Он дернулся, пытаясь выскочить из трясины, и цепко ухватился за погон на правом плече врага. «Только бы не оторвался!» — со страхом подумал Чекин.