Мясорубка
Шрифт:
Существует в этом деле еще одно обстоятельство, вызывавшее у Брэдли острое чувство тревоги. У него сложилось впечатление, что для русских не является тайной разговор, состоявшийся вчера в «президентском» номере гостиницы «Националь». Слишком много было разного рода совпадений. Неужели его соотечественники действуют с ними заодно? Или русские оказались настолько проворными, что им удалось загодя установить в номере подслушивающую аппаратуру? Нет, это предположение из разряда фантастических. Существует и более простое объяснение. Брэдли, продумывая свою линию поведения, не раз вынужден был ставить
Репортер извлек из панели сотовый телефон, набрал по памяти нужный номер.
– Миша, ты у себя? Не занят сейчас?.. Как кто, тезка твой. Узнал? Никуда не уходи, я сейчас к тебе поднимусь.
Затем он сделал еще один звонок, на Пятницкую, где находился офис риелторской фирмы. Трубку сняла молодая женщина с приятным грудным голосом. Она сообщила американцу, что человек, которого он спрашивает, ждал его в офисе около часа, а потом уехал по своим делам… Есть ли у него мобильный телефон? Записывайте номер…
Брэдли тут же набрал указанный номер.
– Жора, это опять я тебя беспокою, – виноватым тоном сказал в трубку Брэдли. – Да, это Майкл. Тысяча извинений, дорогой… Я тебе при встрече все объясню. Ты где сейчас?.. Отлично. Надеюсь, ключи у тебя с собой?
Выслушав ответ, он облегченно вздохнул.
– С меня причитается. Ты не очень торопишься? Нет? Дождись меня, Жора, я буду примерно через двадцать минут.
В журналистских кругах Михаил Калганов был личностью известной и даже популярной. Он специализировался на разоблачительных статьях, посвященных теме коррупции в госаппарате и в Министерстве обороны. Особенно он досаждал армейским генералам. В выражениях особо себя не стеснял, словом, проел им всю плешь. Из судебных разбирательств он не вылезал, естественно, чаще всего ему приходилось выступать в роли ответчика. Даже в таком консервативном издании, каким являются «Известия», нынче вынуждены держать в штате пару-тройку отчаянных борцов за справедливость. В целом это благотворно сказывалось на облике издания и даже влияло на рост тиражей. У него были обширные связи в ФСБ и московском РУОПе, откуда он и черпал свою информацию. При этом обе стороны использовали факт сотрудничества в собственных корыстных целях.
Калганов был сравнительно молод, ему было двадцать девять, и никогда не скрывал, что нынешняя жизнь полностью его устраивает.
В своем тесном кабинете он был не один. Когда Брэдли постучался и услышал «войдите», он открыл дверь и застал почти идиллическую картинку. Калганов и симпатичная девушка лет двадцати, одетая в мини-юбку, стояли у окна, журналист полуобнял ее за плечи и шептал что-то на ухо.
Брэдли смущенно кашлянул в кулак, но Калганов сделал приглашающий жест – проходи. Затем с видимым сожалением посмотрел на девушку.
– Ксана, извини, у меня деловое свидание. Я к тебе чуть позже загляну.
Девушка моргнула длинными ресницами, бросила оценивающий взгляд на американца и, цокая каблучками, направилась к выходу.
– Как тебе моя новая кукла? – поинтересовался Калганов, жестом приглашая Брэдли присесть на свободный стул. Сам он уселся в кресло за своим рабочим столом, на котором стоял новенький «Ай Би Эм».
– Похожа на Барби, – с улыбкой ответил Брэдли. – Извини, я, кажется, помешал вам.
Калганов махнул рукой, мол, не стоит беспокоиться, затем вопросительно посмотрел на американца.
– Ты как, по делу ко мне или просто потрепаться?
– По делу.
Брэдли поставил на край стола кейс. Калганов приподнялся в кресле, взял «дипломат», повертел его в руках, словно пытаясь на ощупь определить, что там находится внутри, затем поставил на место.
– Что там внутри, Майкл? Надеюсь, не бомба с часовым механизмом?
Брэдли щелкнул замками, открыл кейс и продемонстрировал содержимое журналисту.
– Как видишь, обычные дискеты. У меня к тебе небольшая просьба, Михаил. На днях я улетаю в Штаты, а эти дискеты мне нужно передать Вике Строгановой. Внутри, в кармашке, я оставил для нее записку. Она должна появиться в Москве примерно через неделю. Ты как, не собираешься в ближайшее время выезжать из Москвы?
Калганов отрицательно помотал головой, придвинул к себе ежедневник и сделал в нем соответствующую запись.
– Майкл, напомни мне ее телефон. Он у меня где-то отмечен, но лень копаться в записях.
У Вики была однокомнатная квартира в Митине, подаренная ей родителями на двадцатилетний юбилей. Помимо телефона Строгановой, Брэдли продиктовал еще один, Толи Авдеева.
– Заметано, Майкл. Кстати, извини за бестактность, на этих дискетах нет чего-нибудь эдакого?..
Брэдли поспешил его успокоить:
– На этот счет можешь не сомневаться. Там подготовительный материал к моей новой книге. Я договорился с Викой, она просмотрит его и добавит что-нибудь от себя. Когда вернусь из отпуска, продолжу работу над рукописью. К Рождеству я надеюсь передать ее издателям.
– А почему в бюро чемоданчик не хочешь оставить? Боишься, что украдут?
Брэдли пожал плечами.
– Ты же знаешь, у нас не воруют. Зато наверняка найдутся любители совать нос в чужие дела. Не хочу, чтобы коллеги рылись без моего ведома в записях. Ну как, тебе не трудно будет выполнить мою просьбу?
– Обижаешь, тезка. Ты ведь меня выручал? Так что я у тебя в долгу.
Он открыл ящик стола, вытащил оттуда связку ключей. Открыл старенький, облупившийся по краям сейф. Сунул в его металлическое чрево кейс, затем извлек оттуда же початую бутылку «Смирновской» и два крупных краснобоких яблока.
– Давай, Мишаня, примем по пять капель. Заодно свежими сплетнями обменяемся…
Брэдли отказался от водки, сославшись на то, что за рулем. Калганов опрокинул стопарь, спрятал бутылку в сейф и запер его.
– Слышал последние новости? Сегодня утром полковника Качина пристрелили, начальника лицензионного отдела.
Брэдли уже собирался уходить, у него была назначена еще одна встреча, время поджимало, но услышанная из уст Калганова новость его заинтриговала.
– Подробности уже известны?
– Его шлепнули у собственного подъезда. Расследованием занимается ФСБ. Говорят, это как-то связано с недавней серией заказных убийств.
Лицо Брэдли мгновенно покрылось липкой испариной.
– ФСБ? Ты не можешь конкретизировать, кто именно занимается расследованием?