Мятеж броненосца «Князь Потемкин-Таврический»
Шрифт:
Вскоре наверху остались в основном подручные Матюшенко и офицеры, после чего и началась расправа над последними. В это время со спардека также раздались ружейные выстрелы. Это подручные Матюшенко прицельными выстрелами убили лейтенанта Неупокоева и часового у кормового флага Мятеж начался! Находившиеся на шканцах матросы в панике бросились к люку адмиральского помещения, куда спустился командир Голиков.
Любопытные показания оставил кочегарный квартирмейстер Евтихий Рубан, показав, что в начале мятежа спросил кочегара Валобуева, зачем ему оружие, на что тот ответил, что оружие раздается по приказу судовой комиссии «надежной команде с тем, что если кто будет сопротивляться комиссии, то
О какой судовой комиссии рассказывает Е. Рубан, совершенно непонятно, ведь известная судовая комиссия «Потемкина» была создана лишь после захвата власти на корабле, а здесь речь идет о комиссии, которая готовила мятеж и им руководила Заметим, что больше об этой таинственной комиссии никто никогда больше не проговаривался. Наличие данной руководящей структуры у мятежников разом отметает все утверждения о стихийности событий на «Потемкине». И такое свидетельство не единично.
Из показания помощника кока Самочкина следует, что в начале мятежа на камбуз зашел помощник кока Рыженков с винтовкой, который сказал, что «винтовку ему дали и приказали стрелять, но он не стрелял, а только ходил с винтовкой».
По юту метались сотни людей, пытаясь найти спасение от выстрелов, которые раздавались все чаще и чаще. При этом матюшенковцы кричали «Убит! Убит!», чем еще больше увеличивали панику. По воспоминаниям поручика Назарова матросы бросались в командирский люк, так что образовали пробку, через которую невозможно было пробиться. Другая часть матросов метнулась к флагштоку. Оказавшийся в этой толпе мичман Макаров был ее напором сброшен за борт.
Вместе с остальными поддавшись всеобщей панике, разбежался и караул. Мятежники между тем вырвались на верхнюю палубу, причем весьма организованно — сразу из двух дверей батарейной палубы, с криком: «Бей тех, у кого нет винтовки!» Это значило, что они были готовы убивать не только офицеров, но и не поддержавших их матросов. Первыми выбежали на шканцы с оружием комендор Иван Задорожный, минный машинист Тихон Мартьянов, матросы Александр Заулошнов, Сергей Гузь и Федор Гуцаев.
Есть сведения, что по людям в воде в азарте стреляли даже из 47-мм пушки. Правда, совершенно непонятно, откуда у орудия оказались патроны.
Что касается капитана 2-го ранга Гиляровского, то он так и остался стоять за кормовой башней. Недалеко от него держались и три последних матроса караула. Матюшенко, крича: «Довольно они нас вешали, будем их вешать!», бросился за кормовую артиллерийскую башню. Последние караульные, увидев Матюшенко с винтовкой, разбежались.
Кто и когда «вешал» Матюшенко, об этом история умалчивает, но то, что сам Матюшенко будет вешать, в этом можно было не сомневаться!
Далее описания событий, происшедших за кормовой артиллерийской башней, разнятся. По одной из версий, в это время капитан 2-го ранга Гиляровский, спасаясь от пуль, с тремя оставшимися рядом с ним матросами караула попытался уйти под прикрытие башни. Но из батарейной палубы якобы выскочил матрос Вакуленчук с винтовкой в руках. Заметив целившегося в него Вакуленчука, Гиляровский будто бы выхватил из рук караульного винтовку и выстрелил в матроса. Раненый Вакуленчук отбежал к борту и, потеряв равновесие, упал в воду. В это время со спардека раздался новый залп, которым был убит Гиляровский. По другой версии, в Гиляровского стрелял Матюшенко. Есть свидетельства, что, уже будучи раненным и лежа на палубе, Гиляровский кричал Матюшенко: «Я с тобой, мерзавец, еще посчитаюсь!» Подбежавшие к нему подручные Матюшенко добили старшего офицера несколькими выстрелами в упор и выбросили за борт.
Как бы то ни было, но почему-то одновременно за кормовой артбашней оказались сразу трое — старший офицер корабля капитан 2-го ранга Гиляровский, Вакуленчук и Матюшенко. Тому, что там произошло дальше, у нас будет посвящена отдельная глава. Пока же скажем, что в результате происшедшего за артбашней был убит Гиляровский, смертельно ранен Вакуленчук, Матюшенко же нисколько не пострадал.
В это время мятежники заполнили ют, сгоняя в кучу остальных матросов. Запасшись пачками патронов, они разделились на группы и начали поиски разбежавшихся офицеров. Часть отправилась в офицерский коридор, проверить офицерские каюты. Прятавшиеся там офицеры, поняв, что пришел их черед, попытались спастись вплавь.
Историк потемкинских событий, причем явно симпатизирующий матюшенковцам, Б.И. Гаврилов своей книге «В борьбе за свободу» пишет: «Из группы обреченных раздались голоса: “Ваше высокоблагородие, не стреляйте, мы не бунтовщики!” Все напряженно ждали, что будет дальше. Зловещую тишину разорвал призыв А.Н. Матюшенко: “Братцы, что они делают с нашими товарищами? Забирай винтовки и патроны! Бей их, хамов!”
Революционные моряки с криками “ура!” бросились на батарейную палубу и расхватали винтовки. Но патронов не было. Несколько обойм, спрятанных заранее за иконой Николая Угодника, разобрали моментально. Тогда машинный ученик П.И. Глаголев взломал замок оружейного погреба, а подручный хозяина трюмных отсеков Я. Медведев вынес оттуда патроны. В ответ на растерянный вопрос лейтенанта В.К. Тона: “Чего же вы хотите?” — десятки гневных голосов грянули: “Свободы!”
На ходу заряжая винтовки, вооруженные матросы разъяренным потоком разлились по верхней палубе. В числе первых были машинисты А.С. Зиновьев и Ф.Я. Кашугин, минные машинисты Т.Г. Мартьянов, Н. Хохряков и И.П. Шестидесятый, кочегары В.А. Зиновьев и В.Б. Пригорницкий, плотник И.П. Кобцы, ложник К.Н. Савотченко, матросы С.Я. Гузь, А.Н. Заулошнов, А.П. Сыров, Н.С. Фурсаев, комендоры И.П. Задорожныи и Ф.И. Пятаков.
Пытаясь остановить их, старший офицер И.И. Гиляровский кинулся к левому проходу с батарейной палубы. А.Н. Матюшенко ударил его прикладом по ноге. Испуганный Гиляровский метнулся к Б.Н. Голикову: “Что же это делается, Евгений Николаевич?! Что же это делается?!”
А.Н. Матюшенко метнул в командира штык, но не попал. Б.Н. Голиков приказал строевому квартирмейстеру А.Я. Денчику взять часть караула и собрать всех матросов, на которых можно положиться. Денчик отобрал восемь караульных, но не успели они двинуться с места, как раздались выстрелы.
Первый выстрел — в воздух — сделал трюмный В.З. Никишкин, а третьим был убит лейтенант Л.К. Неупокоев.
Матросы кричали караулу: “Братцы, не стреляйте, ведь все мы братья!” Караул разбежался, но старший офицер И.И. Гиляровский успел взять у одного из караульных винтовку и укрыться за башней».
Между тем офицеры и матросы стали бросаться за борт, пытаясь вплавь добраться до стоявшего за кормой миноносца. По ним сразу же стали стрелять «матюшенковцы», убив лейтенанта Григорьева, прапорщика Ливенцева и несколько матросов. Потом мятежники обвинят в их гибели офицеров.
Командир корабля Голиков, прапорщики Ливенцев и Алексеев заперлись в адмиральском салоне. Понимая, что долго там им не продержаться, они решили прыгнуть в море и попытаться доплыть до миноносца. Первым прыгнул в воду прапорщик Ливенцев и сразу же был убит несколькими выстрелами с палубы. Прапорщик Алексеев впоследствии вспоминал, что из окна адмиральского салона он видел, что в море плавают несколько десятков человек, по которым непрерывно стреляют с корабля. Наверху мятежники винтовками отгоняли от борта молодых матросов, которые также хотели броситься в воду. Они кричали: «Не прыгать! Все равно в воде всех перебьем!»