Мятежная любовь
Шрифт:
— Никуда не пойду, — выдохнула я, проводя ладонью по холодной поверхности зеркала.
И тут увидела, что прямо под моей рукой появляются кровавые надписи, будто кто-то писал их кровоточащей рукой:
«Ищите Смерть. Только она вернёт вас к жизни».
Прочтя, подскочила. Вот так напутствие! Умереть, чтобы жить! Жизнь после смерти? Вот уж не дождутся, чтобы я покончила с собой в надежде воскреснуть вновь. Я не самоубийца!
Развернулась и поковыляла прочь от зеркала. Оно не хотело пропускать нас в мир живых. Так чего сидеть возле него?
Заметила, что к чему бы не прикасались наши руки или ноги, менялось. Будто мы вселяли время в угаснувший мир призраков. Тронный зал уже не казался столь унылым и заброшенным. Папоротник зацвёл, а в факелах, крепящихся к стенам, зажёгся огонь.
Нам навстречу вышла баронесса фон Грохская. Теперь её причёска опала, волосы змеятся по плечам, платье другое, да и вид такой, будто она моложе тех лет, когда мы видели её в бальном зале.
— Идите сюда, — поманила нас. Даже не обратила внимания на Сэма. Ни кокетливых ужимок, ни обольстительных улыбок.
Мы подошли. Она, как заговорщица, зашептала:
— Время уходит из замка. Только вы можете вернуть его. Но для этого нужен поцелуй страсти. Я должна быть уверенна, что вы заслуживаете того, чтобы время вернулось.
Мне показалось, что я нахожусь в коридоре психлечебницы и слушаю сбежавшую пациентку.
— Объяснитесь, баронесса фон Грохская, — попросил Сэм.
— Фон что? — не поняла она. — Не время шарад, юноша! — голос прозвучал требовательно, с нажимом. — Я готова остановить время на ночь, чтобы подарить её вам. Поцелуй страсти спасёт всех. И вы, и я заинтересованы в улучшении положения. Время не пощадит никого. Не заставляйте этот замок умереть вновь, но уже навсегда.
— Тогда помогите нам вернуться в своё время и к своим близким, — выпалила я.
Мы встретились с ней глазами. Она тут же отвела взгляд.
— Не смотрите на меня, нельзя.
— Почему? — очень удивилась я.
— Меня называют Смертью. Каждый, кого я целую, умирает.
— Хорошо, что я не собиралась целоваться с вами, — съязвила я и тут же с ужасом вспомнила, как Сэм на балу чуть было не поцеловал податливую партнершу. Баронесса фон Грохская. Или вдова барона? Теперь и не понять, да и девушка, что говорит с нами, ещё не знает, что она будет замужем за бароном. Видимо, время очень нестабильно здесь и дёргается рывками в разные стороны.
— Вам надо слиться с призраками, чтобы не потерять свою сущность, — тараторила она, будто боялась, что её кто-то остановит, не дав высказаться. — От вас идёт живая энергетика. Вдохните жизнь в этот замок, и он ответит вам любовью. Ночь до рассвета ваша. Любите друг друга, чтобы воскресить замок и вернуться к жизни.
Сказала и убежала. Я даже не успела глянуть куда она скрылась.
— Вот те раз, — разочарованно протянула я и подытожила: — Это что же выходит? Что мы должны слиться с призраками, при этом Смерть дарит нам ночь для поцелуя страсти.
— Этого ещё не хватает, — пропыхтел Сэм, косясь на меня.
Набычилась и уставилась на него.
— Мне, как и тебе, совсем неприятно плясать под чью-то дудку! Я замужем и люблю мужа. А теперь получается, что должна изменить ему и провести с тобой ночь ради поцелуя страсти?
Во мне всё кипело от негодования.
— Я тоже не слишком счастлив от подобной перспективы, — проскрипел зубами Сэм. — С замужними дамами никогда не имел дела.
— То ли дело девственницы, или наложницы, над которыми вы с братьями глумились с вечера до утра.
Наши упрёки привели к стычке взглядов. Мы сверлили друг друга ненавистью. Будто единственным смыслом было уничтожить противника!
— И как я только могла целоваться с тобой в бальном зале! — упрекнула я.
— Видимо, на тебя нашло безумие, как и на меня, — столь же недовольно произнёс Сэм.
Я запыхтела. Но тут вспомнила слова Смерти: «Ночь до рассвета ваша. Любите друг друга». Ну вот, мы готовы убить друг друга, а не любить. И тем ни менее ослушаться её я боялась. Она могла быть местной сумасшедшей, а могла быть и пророчицей. Чему верить? Если пренебрежём её советом, то никогда не вернёмся домой. Надо послушаться. К тому же что теряем? Я давно не невинна, да и Сэм тоже. Мало этого, мы с ним уже были близки. Так что стоит попробовать снова сблизиться.
— Хватит строить из себя невесть что, — просипел Сэм, плохо справляясь с собой. — Надо отыскать комнату, в которую можно вернуть время и провести там ночь.
— Не просто ночь, а страстную, — уточнила я.
— Угу, — отозвался он и, взяв за руку, повёл по полуразрушенным залам и комнатам.
Кое-где время вернулось в замок, и из таких комнат слышался звонкий смех и звуки музыки. Другие же комнаты встречали нас мрачным молчанием, плесенью, пылью и разрухой.
— Чего ищем? — не выдержала я.
— Комнату, где время частично вернулось.
Мы бродили долго, пока не увидели в одной из комнат с побитыми стёклами и заплесневелыми занавесями горящие канделябры. В камине тоже горел огонь.
— Это здесь, — решил Сэм и, войдя, затворил за мной дверь.
Только мы шагнули за порог, как огонь затрещал с большим усилием, шторы приподнялись на покосившемся карнизе и заиграли чистотой. Комната наполнилась благоуханием пионов, на столе появился букет. Кровать восстала из тлена, наспех подкидывая свои деревянные ножки. Простыни зашуршали нетронутой белизной, над кроватью раскинулся балдахин. Большое зеркало восстановилось из осколков, засияв чистотой.
— Красиво-то как, — протянула я, оглядываясь по сторонам. — Прекрасная комната.
— Не забудь, что она выделена нам всего на одну ночь, — оглоушил меня Сэм. Весь романтизм пропал.
Теперь я смотрела на постель не как на свежее благоухающее ложе, а как на постель, где мне суждено вновь оказаться в объятиях кентавра. Казалось, кошмар той ночи, когда Шон купил меня, продолжался.
Робея, я отступила от Сэма и натолкнулась на ванну, полную тёплой воды.
— Надо бы ополоснуться, — заметил мой спутник без особого энтузиазма.