Мятежная страсть

Гарвуд Джулия

– А в Бредфорд-Хаусе такие же удобные кровати? – спросила она.

Заданный небрежным тоном вопрос продемонстрировал, что все осталось по-прежнему.

Но он не выказал досаду.

– Там вообще почти нет мебели. Боже, Кэролайн, ну почему ты такая упрямая? Только признай, что ты принадлежишь мне, и можешь оставаться здесь.

– Я никогда не отрицала того, что принадлежу тебе, – ответила Кэролайн, удивленная тем, что он так превратно понял ее слова. – И ты прекрасно понимаешь, о чем мы спорим. Как только ты осознаешь,

что я не смирюсь с…

– Можешь взять из этого дома все, что тебе нужно, – прервал ее Бредфорд.

Он не собирался отступать, и Кэролайн с тоской ощутила, что он по-прежнему несгибаем.

– А зачем ты посылаешь со мной охранников? – спросила она, резко меняя тему разговора. – Я ведь знаю, что ты говорил с Рэчел, – прибавила она, пытаясь заглянуть ему в лицо.

Бредфорд прижал ее к груди, не давая пошевелиться.

– Рэчел не имеет к этому отношения, – ответил он. – Она не покушалась на тебя.

– Ты уверен? – Кэролайн все-таки высвободилась из объятий Бредфорда.

Сев в постели, она нахмурилась, мучительно пытаясь связать концы с концами.

Бредфорд не мог отвести взгляда от сидящей в постели жены. Ее вьющиеся волосы спускались вдоль лица, оттеняя нежность шеи. Одеяло едва прикрывало упругую грудь.

– Я спросила, уверен ли ты в этом, – повторила Кэролайн.

Бредфорд с неохотой вернулся к прерванному разговору:

– Совершенно уверен.

Кэролайн вздохнула.

– Извини, но мне кажется, что ты не особенно хочешь выяснить, что же случилось, – пробормотала она. – Если бы кто-то хотел причинить вред тебе, я бы перевернула весь Лондон. А ты ведешь себя так, словно тебе все уже наскучило.

– Я обещал тебе разобраться, – заявил Бредфорд. – Тебе больше ничего не надо знать. Это моя забота, а не твоя.

– Нет, Бредфорд, это наша общая забота.

Бредфорд только вздохнул и принялся рассказывать:

– Рэчел считает, что это именно ты отговорила отца от женитьбы на ее матери. Она строила большие планы, рассчитывая на этот брак, а ты, по ее мнению, спутала все карты.

– Но почему ей вдруг пришла в голову такая нелепая мысль? – удивленно воскликнула Кэролайн.

Бредфорд с минуту раздумывал, а потом медленно произнес:

– Потому что так ей сказал твой отец.

– Но зачем?

– Кэролайн, твой отец оказался в сложной ситуации и сослался на тебя, чтобы как-то деликатно выйти из нее. Ему было слишком трудно сказать матери Рэчел правду – что он не хочет на ней жениться. Он нашел самый простой выход, изобразив тебя грозной мегерой.

Кэролайн покачала головой, не в состоянии поверить.

– Но ведь это трусость, – прошептала она.

– Как правило, да, – согласился с ней Бредфорд, протянул руку и снова привлек Кэролайн к себе. – Но твой отец – исключение из правил. Он живет один, в собственном замкнутом мирке, уже давным-давно…

– Четырнадцать лет, – прервала

его Кэролайн.

– Ну да, и в результате он уже не знает, как давать отпор таким особам, как женщины семьи Тиллман. Он все же не дал заманить себя в капкан и использовал тот путь отступления, который смог найти.

– Неужели он боялся сказать правду? – снова спросила Кэролайн. – И это все, что он мог придумать?

Бредфорд снова вздохнул.

– Он уже пожилой человек, Кэролайн, и несколько не от мира сего. Считай, что его сбили с толку, а не испугали.

– Но четырнадцать лет тому назад, когда он отправил меня к брату в Бостон, он был именно испуган. Я в этом совершенно уверена.

– Тогда он только что потерял жену и новорожденного сына, Кэролайн, и был вне себя от горя.

Но она едва слушала аргументы, которые Бредфорд продолжал приводить в пользу ее отца. Она вдруг осознала, что муж старался оправдать своего тестя. Вместо того чтобы со своей обычной неколебимостью назвать графа трусом Бредфорд пытался понять и оправдать его, а в чем-то даже сочувствовал.

Почему же он не мог сочувствовать ей, подумала Кэролайн. Почему не мог поступиться своими принципами, хотя бы чуть-чуть, ради нее? Несгибаемость была щитом, скрывающим его уязвимость, поняла Кэролайн. Но пока что она не знала, как убрать этот щит.

Бредфорд замолчал, и через какое-то время по его глубокому, ровному дыханию она поняла, что он заснул. Она попыталась было отстранить от него, но он сквозь сон еще крепче прижал жену к себе.

Кэролайн закрыла глаза, но сон долго не приходил. Голова кружилась и гудела. Она поняла, что муж по-настоящему беспокоится о ней. Возможно, необходимо только дать ему время, чтобы он признался в своей любви. Но придет ли вместе с любовью доверие?

Кэролайн не могла с полной уверенностью утверждать это. Она назвала его противником в битве за возможность понимать друг друга. Она припомнила, что как-то заявила ему, что он на самом деле совсем не знает ее. Бредфорд доказал справедливость этого утверждения тем, что пытался купить прощение драгоценными безделушками. Возможно, женщины, с которыми он имел дело в прошлом, и питали подобную слабость, но Кэролайн по-прежнему желала большего. Она хотела разбить броню, сковывавшую сердце мужа. Хотела завладеть его душой и телом.

Удивление, которое она испытала, слушая доводы Бредфорда в защиту отца, подсказало, что она и сама совершила серьезную ошибку. Она никогда не давала себе труда понять, в чем причина его цинизма. Она не знала своего противника.

Лежа без сна, Кэролайн решила предпринять еще одну атаку на броню, сковывающую сердце Бредфорда, и поймала себя на том, что молит Бога помочь ей в этом. Пусть она не сможет совершенно сокрушить крепостную стену, но она проделает в ней изрядные бреши!