Мятежница
Шрифт:
Однажды я просто не смогла вскарабкаться на лестницу, преодолеть все эти ступеньки. Видимо, близилось время, когда мой малыш собирался увидеть мир, потому что все внутри перевернулось. Я едва добрела до скамьи, тяжело опустилась на нее, хватая воздух губами и пережидая время, когда судороги прекратятся. При этом мысленно костеря одного артанца за то, что не оставляет меня в покое.
К счастью, время еще не пришло, и я смогла передать послание Брадену. Передать и получить ответ. Мой друг вернулся мрачным и сосредоточенным, отчего мое сердце
— Я скучал по тебе, мятежница, — донеслось мне в спину, стоило нам оказаться в Священном саду.
Я замерла как вкопанная. Голос Брадена, который резко изменился, стал ниже и глубже, отозвался во мне дрожью. Тогда я медленно обернулась и натолкнулась на горящий серебром взгляд.
Кейн!
Дыхание сбилось, а сердце затрепетало сильнее.
Кейн здесь. То есть не здесь, конечно. Он далеко, но может говорить со мной через Брадена. И видит все, что видит он.
Как только дотянулся?
— А я по тебе нет, — как можно холоднее ответила я, хотя все внутри вспыхнуло от потаенного гнева. — Не боишься использовать дар? Без Древа он убьет тебя.
Такой трюк требовал едва ли не большей концентрации, чем приказ целой армии.
— Ты беспокоишься обо мне?
Не дождешься!
— С чего бы? — равнодушно пожала я плечами. — Главное, чтобы это беспокоило тебя, князь.
— Ты сегодня не поднялась на башню.
Вздрогнула, помимо моей воли щеки опалило жаром.
Значит, Кейн знал, видел меня каждый день, пока я искала его взглядом. Моя оплошность, но больше ошибок я не допущу!
— Мне надоело ждать, пока ты уберешься обратно в Артан.
Я расправила плечи, положила руки на живот и повернулась к Брадену спиной. Стало немножечко легче, ко мне даже вернулась решимость.
— Я не уйду, пока мы…
— Не поговорим? — прервала я его. — Так говори. И уходи поскорее.
Видят боги, я не хотела этого разговора, но судьба распорядилась иначе.
— Я прошу о встрече, — в голосе Кейна скользнуло раздражение, и я бросилась в омут с головой.
— Просишь? Неожиданно... Но нет. Больше не желаю видеть твое лицо, — сказала, будто выплюнула. — Ни-ког-да. Говори так или сразу убирайся из разума Брадена, а то мало ли.
— Я не уйду без тебя.
В душе что-то хрустнуло, а может это были пальцы, которые я сдавила чересчур сильно.
— А если я откажусь? — деланно рассмеялась я, все-таки обернувшись. Хотелось убедиться, не издевается ли он. Но живое лицо Брадена будто превратилось в маску. — Увезешь силой? Снова сделаешь меня своей наложницей?
Я развела руками и кивнула на свой живот.
— Как видишь, я вряд ли сейчас подойду для роли постельной игрушки.
Браден… то есть Кейн сжал губы, покачал головой.
— Я хочу, чтобы ты стала моей супругой.
Что?!
Сердце пропустило удар, оборвалось и рухнуло вниз. Больше смеяться не хотелось, а вот ударить его — очень. Останавливало только то, что передо мной стоял Браден, и что до настоящего виновника моих бед я не достану. Поэтому приходилось бить иначе, тем более что мне вовремя вспомнилось предложение крийца.
— Я собираюсь замуж за другого.
На его лице заиграли желваки, глаза гневно сверкнули.
— Я убью его! — прорычал Кейн. — Убью любого, кто посмел к тебе прикоснуться.
В его словах было столько яростной уверенности, что я на мгновение даже порадовалась, что отказалась от предложения Брадена.
— Как на тебя похоже: думать о себе, а на других — плевать.
— Ты только моя, Амелия, — распалился он еще больше. — Ты носишь моего ребенка.
— Твоего ребенка?! — я задохнулась от возмущения. — Твоегоребенка, Кейн? С каких пор, этот ребенок — твой? Ты же от него отказался, когда выгнал меня из Артана!
— Я не прогонял тебя. Ты сама хотела свободы, и я дал тебе ее. Дал тебе выбор, а ты уехала, увезла с собой мою свободу. Мои мысли и мое сердце.
Собственное сердце защемило, а на глазах выступили предательские слезы, грозящие обернуться рекой.
— Но что-то ты совсем не торопился за мной приезжать, — получилось тихо и совсем не насмешливо. Как я и думала, его слова приносили лишь боль, потому что надеяться я уже не могла. И верить тоже.
По лицу Кейна снова прошла судорога, он сжал кулаки:
— Я отправился за тобой через неделю, развернул корабли. Но проклятый шторм все испортил. Пришлось стоять целый месяц в Дааре…
Кейн осекся, перехватил мой взгляд.
— Все это время я раздумывал над тем, что скажу тебе при встрече. Поэтому хотя бы выслушай меня, — теперь в его голосе было столько хорошо скрытой тоски, что я поняла, что просто не могу развернуться и уйти. Будь он проклят, не могу!
Не в силах разговаривать, я кивнула и сложила руки на груди.
— Когда ты захотела уехать, я был вне себя от гнева, — судя по тому, что кулаки он так и не разжал, признание далось Кейну непросто. — Потому что понимал, что больше всего на свете хочу остановить тебя, запереть во дворце и действительно наплевать на то, что ты имеешь право попросить в награду все, что угодно. Но именно так поступил Карас с моей матерью, и это никому не принесло счастья. Тогда я решил отпустить тебя.
Мне бы хотелось списать слова Логхарда на красивую ложь, но каждая его фраза была пропитана болью и чувством, которое я не могла отменить. Не могла их не признать, потому что знала о них лучше других и сгорала в том же огне.
Ком в горле не позволил мне прервать Кейна.
— Но стоило крийским кораблям отойти от берега, я в полной мере осознал, что натворил. И то, что чувствовал отец. Боль и радость, невозможность выбросить тебя из мыслей, желание и нежелание это сделать. Это магия, наваждение, но находится вдали от тебя — для меня медленная и мучительная смерть.