Мятежник
Шрифт:
Адам повел Старбака в сторону открытого шатра, в котором сидели почетные гости.
– Ты должен встретиться с мамой.
– Действительно должен?
Бледная Мириам Фалконер в темном платье выглядела довольно грозно.
– Конечно, - Адам остановился, чтобы поприветствовать старшую сестру майора Пелэма, высокую и величавую старую деву, чье выцветшее платье говорило о том, с каким трудом ей удавалось сохранять приличный вид, а потом Адам со Старбаком прикоснулись к шляпам при виде жены бывшего конгрессмена, пожаловавшейся, как она сожалеет о том, что пришлось покинуть изысканное общество Вашингтона ради более непритязательного окружения в Ричмонде, а потом, в конце концов, Адам смог довести Старбака до шатра, где в центре внимания окружающих ее дам находилась его мать.
Мириам Фалконер восседала в принесенном из дома мягком кресле с высокой спинкой, а бледная и робкая Анна сидела рядом с ней в кресле меньшего размера, обмахивая лицо матери веером из слоновой кости с филигранью.
– Мама, - гордо произнес Адам, - это мой друг Нат Старбак.
Большие глаза, так странно блестящие из-под отбрасываемой темно-пурпурной шляпкой тени, взглянули на Старбака.
Он посчитал, что матери Адама должно быть по меньшей мере сорок, но к его изумлению, она не выглядела старше двадцати. Ее кожа была гладкой, белой и чистой, как у ребенка, губы широкими и пухлыми, глаза удивительно печальными, а рука в перчатке легкой, как косточки певчей птички.
– Мистер Старбак, - сказала она очень тихим голосом с хрипотцой.
– Добро пожаловать.
– Спасибо, мэм. Это честь для меня.
– Познакомиться со мной? Мне так не кажется. Я очень незначительный человек. Разве не так, Анна?
– Конечно нет, мама. Ты здесь самый важный человек.
– Я не слышу тебя, Анна. Говори громче.
– Я сказала, что ты важная персона, мама.
– Не кричи!
– Мириам Фалконер зажмурилась от едва слышного голоса дочери, а потом снова взглянула на Старбака.
– Я страдаю от слабого здоровья, мистер Старбак.
– Печально это слышать, мэм.
– Не так близко, Анна, - Миссис Фалконер отвела веер от своей щеки, а потом опустила вуаль с края шляпки. Старбак с чувством вины подумал, что она выглядит прекрасной и такой уязвимой.
Неудивительно, что юный Вашингтон Фалконер влюбился в эту деревенскую девушку, дочь почтальона из Росскилла, и женился на ней вопреки возражениям своих родителей.
Она была удивительным созданием, хрупким и прелестным, и показалась еще более удивительной, когда Старбак представил ее в роли Мириам Бёрд, сестры угловатого Таддеуса.
– Вам нравится Виргиния, мистер Старбак?
– спросила Мириам Фалконер своим тихим и пришепётывающим голосом.
– Да, мэм, очень. Ваш супруг был очень добр ко мне.
– Я и забыла, как может быть добр Вашингтон, - тихо произнесла Мириам Фалконер, так тихо, что Старбак был вынужден наклониться, чтобы ее расслышать.
Неподвижный воздух в шатре был наполнен запахом свежескошенной травы, одеколона и камфоры, чей запах, как предположил Старбак, исходил от накрахмаленных складок пурпурного платья Мириам Фалконер, которое, должно быть, вымочили в этой жидкости, чтобы отпугивать моль.
Старбак почувствовал себя неловко, находясь так близко к миссис Фалконер, и поразился тому, как чья-то кожа может быть такой белой и гладкой. Как у мертвеца, подумал он.
– Адам говорит, что вы его близкий друг, - тихо заговорил мертвец.
– Я горд тем, что он так считает, мэм.
– А дружба важнее сыновнего долга?
– выпустила она коготки в этом неприятном вопросе.
– Не в моей власти судить об этом, - вежливо отразил его Старбак.
– Ближе, Анна, ближе. Хочешь, чтобы я скончалась от этой жары?
– Мириам Фалконер облизала бледные губы, не сводя больших глаз со Старбака.
– Вы когда-нибудь думали о материнских страданиях, мистер Старбак?
– Моя мать любит мне постоянно о них напоминать, мэм, - Старбак тоже выпустил когти. Мириам Фалконер глядела на него, не мигая, пытаясь вынести о Старбаке свое суждение, но, похоже, безрезультатно.
– Не так близко, Анна, ты меня поцарапаешь, - Мириам Фалконер оттолкнула веер дочери на полдюйма в сторону. На одном из тонких пальцев поверх черных кружевных перчаток она носила кольцо с интригующе потертым черным камнем.
Помимо этого на ней было черное жемчужное ожерелье и брошь из резного черного гагата, приколотая к тяжелым складкам темно-пурпурного шелка.
– Думаю, - сообщила Мириам Фалконер Старбаку с нескрываемой нотой неодобрения в голосе, - что вы - искатель приключений.
– Это так дурно, мэм?
– Обычно это очень эгоистично.
– Мама..., - вмешался Адам.
– Тише, Адам, я не спрашивала твоего мнения. Ближе, Анна, держи веер ближе. На искателей приключений нельзя положиться, мистер Старбак.
– Уверен, мэм, что многим великим людям, на которых можно положиться, не были чужды приключения. Нашим отцам-основателям, к примеру?
Мириам Фалконер проигнорировала слова Старбака.
– Вы будете держать передо мной ответ за безопасность моего сына, мистер Старбак.
– Мама, пожалуйста..., - снова попытался вмешаться Адам.
– Если мне понадобится твое мнение, Адам, будь уверен, я тебя спрошу, а до тех пор будь так любезен, помолчи, - когти были выпущены, острые и блестящие.
– Я не хочу, мистер Старбак, чтобы вы втянули моего сына в какие-нибудь приключения. Я была бы рада, если бы он продолжал заниматься своим делом мира на Севере, но, похоже, партия войны завоевала его душу. Эта партия, полагаю, включает и вас, и я не могу вас за это поблагодарить. Так что будьте уверены, мистер Старбак, я возлагаю на вас вместе с моим мужем ответственность за безопасность сына.
– Польщен таким доверием, мэм, - поначалу Старбак принял эту женщину за хрупкую и вызывающую жалость красавицу, а теперь считал злобной ведьмой.
– Рада, что познакомилась с вами, - произнесла миссис Фалконер тем же тоном, которым, должно быть, выразила бы удовольствие от того, что увидела какое-то диковинное создание в странствующем зверинце, а потом отвела взгляд, и ее лицо озарила улыбка, когда она протянула обе руки в сторону Итана Ридли.
– Дорогой Итан! Так я и знала, что Вашингтон будет держать тебя подальше от меня, но наконец-то ты здесь! Я разговаривала с мистером Старбаком, после чего мне нужно как-то развеяться. Иди, присядь сюда, возьми кресло Анны.