Мятежные ангелы
Шрифт:
Где же был Эрки, пока я трудился у него на кухне? Экономно, но элегантно обедал у себя в клубе, ходил в кино на иностранный фильм, а потом хорошенько пропотевал в сауне. L'apr`es-midi d’un [114] джентльмена-ученого. [115]
Я видел Эрки, лишь когда он возвращался, чтобы переодеться к ужину. К этому времени я должен был приготовить и выложить полный комплект одежды, в том числе шелковые носки, наполовину вывернув их наружу, чтобы было удобнее надевать. Вечерние туфли Эрки следовало начистить до блеска — не только мыски, но и подъемы, и внутреннюю сторону. (Эрки говорил, что джентльмена узнают по начищенной обуви: хороший слуга следит, чтобы у хозяина ботинки блестели целиком.) К этому времени я уже переодевался в свой первый костюм — домашнего слуги,
114
Послеполуденный отдых (фр.).
115
L’apr`es-midi d’un джентльмена-ученого. — Аллюзия на балет «L’apr`es-midi d’un faune» («Послеполуденный отдых фавна»), поставленный в 1912 г. Вацлавом Нижинским на музыку Клода Дебюсси. В балете изображаются эротические игры фавна с шарфом, украденным у нимфы.
Представление начиналось с хереса перед ужином. Херес — хороший напиток, но Эрки высасывал его так, что это больше напоминало fellatio, чем употребление спиртного. Он смаковал и наслаждался, вытянув ноги в безупречно начищенных туфлях к разведенному мною огню в камине. Огонь я должен был поддерживать, чтобы он ярко пылал на протяжении всего вечера.
— Макваришу подано, — произносил я.
Эрки шествовал к столу и принимался за рыбу.
О супе он и слышать не желал: почему-то считал его вульгарным. Слова «Макваришу подано» я произносил с горским шотландским акцентом. Уж не знаю, какой персонаж из мысленного театра Эрки я изображал, по, думаю, какого-нибудь верного горца-сородича, который служил Эрки, пока тот воевал, а теперь вместе с лэрдом [116] вернулся к мирной жизни.
Эрки со мной не разговаривал. Кивал, когда надо было убрать тарелку, кивал, когда я подносил ему на осмотр графин с кларетом, кивал, чтобы дать понять, что съел достаточно g^ateau [117] и пора подавать грецкие орехи и портвейн. Кивал, когда я приносил кофе и хороший старый виски в специальном ковшике с двумя ручками. Я неплохо играл роль самоотверженного слуги: во время ужина стоял за спиной Эрки, чтобы он не видел, как я глотаю недоеденные куски с его тарелок, хотя объедков оставалось совсем немного. Эрки был скуп в том числе и на еду: мне перепадало мало крох со стола богача.
116
Лэрд— шотландский землевладелец.
117
Пирожное, торт (фр.).
Так проходила первая часть вечера. Затем Эрки удалялся к себе в спальню, а я убирал со стола, мыл посуду и устанавливал декорации для второго акта.
Примерно к половине десятого я заканчивал мытье посуды и разные приготовления и переодевался во второй костюм. Я на цыпочках входил в спальню и откидывал одеяло, открывая тело Эрки, совершенно голое, приятно порозовевшее после сауны. Я очень осторожно раздвигал его ягодицы и… ага! Вы ждали какой-нибудь клубнички? Думали, я должен был сделать старине Эрки мясной укол? Пошоркать в шоколадный глазик? О нет, наш чистоплотный Эрки не опускался до таких штучек. Отнюдь, я осторожно вводил ему в задний проход предмет, который мысленно называл «колодой», очень похожий на небольшую колоду карт. Это была розовая бархатная ленточка двух дюймов шириной и десяти футов длиной, сложенная гармошкой так, что получался сверточек примерно два на два дюйма и толщиной в четыре дюйма. Снаружи оставался хвостик длиной дюйма два-три. Эрки не двигался и как будто ничего не замечал, и я на цыпочках выходил из спальни.
К этому времени я успевал передвинуть мебель в гостиной и поставить перед камином два кресла: для Эрки — старомодный тиковый шезлонг, словно с палубы лайнера Канадской тихоокеанской компании, с разложенными подушками и клетчатым пароходным пледом расцветки макваришевского клана; для себя — низкое кресло без подлокотников, так называемое дамское. Между креслами располагался низенький чайный столик с чашками, блюдцами и чайником чая из «травки», накрытым для тепла вязаным колпаком в виде комической старухи. Я включал проигрыватель и ставил пластинку, которая должна была аккомпанировать появлению
118
…сэр Гарри Лодер пел «Выйдем, красотка, на бережок». — Гарри Лодер (Генри Лодер, 1870–1950) — шотландец, исполнитель комических песен. «Выйдем, красотка, на бережок» («Roamin’ in the Gloamin’») — популярная любовная песня, написанная им и впервые исполненная в 1911 г.
Такова была прелюдия к церемонии, которую Эрки называл «Две эдинбургские старые дамы».
Невинная забава в равнении с иными вечеринками, на которых мне приходилось помогать, но «неприличная» именно в том стиле «гадких проказ в детской», который больше всего нравился Эрки. В ходе спектакля мы говорили с эдинбургским акцентом. Я, правда, его сроду не слыхал, но я подражал Эрки, кривил рот и выговаривал слова так, словно сосал конфету; кажется, Эрки был доволен результатом.
Еще мы действовали под псевдонимами, и тут все становится сложнее, ибо мы пользовались именами миссис Мэшем (это я) и миссис Морли. Дошло? Вряд ли. Тогда скажу, что Мэшем — имя конфидантки королевы Анны, а Морли — имя, которым пользовалась сама королева, когда без чинов болтала со своей приживалкой, попивая из чайной чашки бренди, которое называла «мой холодный чай». Только не спрашивайте меня, что общего у этих двух дам с Эдинбургом или с Эрки, потому что я не знаю. Но в мире фантазий позволена величайшая свобода.
Даркур забежал взглядом немного вперед и явно смутился.
— Вы действительно хотите это слушать? — спросил он.
Мы, конечно, хотели.
Это была его фантазия, не моя, и непросто было импровизировать разговор, чтобы «подогреть» Эрки, а эта обязанность лежала на мне. Эрки любил скандальные университетские сплетни, а я должен был выдавать их словно нехотя, чопорно, пока мы оба попивали чай из марихуаны и грызли марихуановое печенье. Раза два я пытался уговорить Эрки рискнуть и попробовать что-нибудь поинтересней — немножко кислоты на кусочке сахара или крохотный укольчик машинкой, [119] — но он из тех, кого мы зовем «приблудными»: человек, который заигрывает с наркотиками, но боится заходить далеко. Лаодикиец от греха. [120] Так какими же беседами я его развлекал? Вот образчик, который может быть интересен.
119
…или крохотный укольчик машинкой… — Машинка — жаргонное название шприца.
120
…заигрывает с наркотиками, но боится заходить далеко. Лаодикиец от греха. — Аллюзия на послание апостола Павла, в котором он называет лаодикийцев «ни холодными, ни горячими».
Миссис Морли.Дорогая миссис Мэшем! А что же слышно об этой милой девушке, мисс Феотоки?
Миссис Мэшем.Ох, она все учится, бедняжечка.
Миссис Морли.Бедняжечка, миссис Мэшем? Отчего же бедняжечка?
Миссис Мэшем.Оборони господь, миссис Морли, дорогая, как это вы к словам придираетесь! Уж и не скажи ничего. Я только говорю, надеюсь, что она не собьется с дорожки.
Миссис Морли.Но как же ей сбиться, если добрый брат Джон ее наставляет? Брат Джон, святой человек. Отложите-ка вязанье, дорогая, да говорите прямо.
Миссис Мэшем.Боюсь, она уже не слушает брата Джона, миссис Морли. Если и есть у нее советчик, это жирный отец Даркур, да станет Господь меж нею и его необъятной утробой.
Миссис Морли.Храни нас Небо, миссис Мэшем! На что это вы намекаете?
Миссис Мэшем.Господь да не попустит, чтоб я кого облыжно обвиняла. Но я видела, как он глядит на нее, распустив губы, словно околдованный.
Миссис Морли.О, сколь страшная мысль! Да неужто ее добрый наставник, профессор Холлиер, позволит ей оступиться?