Мятежный дом
Шрифт:
Юноша протянул руку и достал диск. Это было имперское издание, перевод на астролат. Дик сел в ближайшее кресло и активировал считыватель.
Он не столько читал, сколько пролистывал — в свое время книга была перечитана много раз. Но сейчас он смотрел на старую историю доблести, военного искусства и предательства совсем иными глазами, чем прежде. Он читал и поражался, до чего это похоже на…
Дверь открылась, вошел высокий светловолосый мужчина в просторной, горчичного цвета
Длиннопалая тонкая ладонь протянулась для пожатия. Дик встал и подал свою руку.
— Александр Кордо.
— Йонои Райан.
— Садитесь, молодой человек, — великодушно позволил хозяин. Незаметно вошедший следом гем-слуга подтянул для него кресло и подкатил столик с горячим кофе, после чего покинул компанию.
— Читаете о Масасигэ? — Кордо протянул руку и взял диск.
— Перечитываю, — признался Дик.
— Любимый герой?
Дик ненадолго задумался прежде чем ответить.
— Он похож на вас. Не на вас самого, то есть, а вообще на Рива. Верно служил императору, хорошо воевал, а погиб из-за чужой глупости и подлости. Почти что из-за предательства.
Теперь настала очередь Александра Кордо сделать паузу.
— Неожиданная точка зрения для имперца, — сказал он наконец.
— Мы просто люди, — юноша пожал плечами. — Что тут неожиданного.
— Налейте кофе себе и мне. Как вы познакомились с моей дочерью?
— Я пытался из ее алтаря в глайдер-порту сделать христианский.
— Что ж, вы имеете на это определенное право, — Кордо коротко и вежливо засмеялся. — Сахар, сливки. Вы почему-то стесняетесь. Не стесняйтесь.
И почти без паузы:
— Вы поставили меня в трудное положение. Оказывая вам гостеприимство, я автоматически перехожу в разряд нарушителей закона и врагов правящего дома. Вы симпатичны мне, и тем более — моей дочери, но это все недостаточно веские причины, чтобы оставлять вас в живых. Ставки слишком серьезны, чтобы поддаваться чувствам. Скажите, чего вы хотите?
— Того же, что и вы, — Дик отхлебнул полчашки, наслаждаясь почти забытым вкусом настоящего молока. — Свободы. Вырваться в Галактику.
— Общность целей не предполагает возможности союза. Иногда — наоборот. Разве возможен союз между двумя мужчинами, добивающимися одной женщины?
— Да, если она в беде и ее нужно спасти, — не колеблясь, ответил Дик.
Кордо молча кивнул, как бы признавая это маленькое поражение.
— Как вам удалось выжить?
Дик понял, что это не перемена темы, а подход с другой стороны.
— Бог послал мне много хороших людей.
— И все они, зная, кто вы такой, укрывали вас, рискуя жизнью?
— Некоторые из них. Остальные не знают, кто я такой.
— А если бы знали?
Дик пожал плечами.
— Иногда люди поступают так, как велит им совесть. Иногда — так, как совесть им позволяет. Я… старался держаться тише, но, похоже, что все всё скоро узнают.
— Бог послал нехорошего человека? — усмехнулся Кордо.
— Я пробовал… быть никем, — осторожно ответил Дик. — У меня не получилось.
— Но если быть кем-то, то кем? Чего бы вы хотели?
Дик усмехнулся.
— Выбирать из всего на свете или из того, что есть?
— Мы всегда выбираем только из того, что есть.
— Тогда я хотел бы, чтобы люди вроде вас как-то заставили Шнайдера переменить жизнь в доме Рива. Он не должен больше воевать. Не должен элиминировать гемов. Вам нужен мир с Империей.
— А что вы готовы отдать за это?
— У меня ничего нет. Только жизнь.
— Этого может быть слишком мало, — покачал головой Кордо.
— Чтобы быть услышанным, не обязательно быть живым, — проговорил Дик. — Разве Экхарт Бон не научил вас этому?
Несмотря на данное отцом слово, Рокс беспокоилась. Они закрылись в библиотеке на три часа. Три часа в библиотеке можно провести с большой пользой, но отец всегда казался ей человеком, которому с имперцами не о чем говорить дольше трех минут.
Но за ужином Ран больше отмалчивался, отец шутил, а Рокс удивленно переводила глаза с одного на другого. Беседа шла в основном об истории дома Рива — точнее, отец рассказывал, а Ричард-Ран внимательно слушал. Предмет заинтересовал его настолько, что после ужина он с разрешения отца уединился в библиотеке, а когда Рокс направилась туда, отец мягко перехватил ее по дороге и попросил оставить юношу наедине с терминалом.
— Что ты задумал? — напрямую спросила Рокс.
— Ничего. Пока ничего. Я только присматриваюсь к нему.
— Зачем? Чего ты от него хочешь?
Александр Кордо побарабанил пальцами по столу.
— Расстановка сил в Доме Рива такова, — сказал он медленно, — что очень многие недовольны Шнайдером, но при этом никто не рискнёт выступить в открытую, ибо это значит — претендовать на роль тайсёгуна, и выступивший восстановит против себя всех, кто претендует на ту же роль. Но никто пока не продумывал развитие событий в случае, если против Шнайдера выступят снизу.
Рокс подумала, покачала головой.