Мятежный Новгород. Очерки истории государственности, социальной и политической борьбы конца IX – начала XIII века
Шрифт:
По мнению М. Н. Тихомирова, «обвинение против Дмитра Мирошкинича, состоящее в том, что он приказал брать „дикую виру” с купцов, совпадает с одной статьей Пространной Правды. В „Правде” читаем постановление о „дикой вире”, согласно которому убивающий в ссоре („в сваде”) или на пиру платит вместе с вервью: „то тако ему платити по верви ныне, иже ся прикладывають вирою”. Слово „ныне” указывает на определенное время, когда стали платить „по верви” только те, кто к ней „прикладывають вирою”. Ранее же, по-видимому, платили все люди, жившие на территории общины».: #c7_117 По М. Н. Тихомирову, купцы, которые «прикладывають вирою», платили «дикую виру», а те, что не «прикладывають», от уплаты ее освобождались. Но обвинение, предъявленное посаднику Дмитру, исключает взимание «дикой виры» с купцов вообще, независимо от этого «прикладывания». К тому же Пространная Правда, говоря о «дикой вире», о купцах умалчивает. Вот почему совпадение, о котором говорит М. Н. Тихомиров, нам представляется мнимым, а не действительным.
Таким образом, связь Русской Правды с событиями 1209 г. установить невозможно. Влияние этих событий на появление Пространной Правды остается в высшей степени сомнительным. Высказывания о том, будто в результате волнений 1209 г. «произошли какие-то изменения
Оценивая выступление новгородцев против Дмитра, В. Л. Янин писал: «Это было первое в Новгороде городское движение, в котором восставший народ добился удовлетворения своих социальных требований (отмены произвольных поборов)».: #c7_119 Сходный взгляд у Н. Л. Подвигиной: «Значение восстания 1207 г. было велико. Впервые в истории Новгорода восставший народ выдвинул свои социальные требования и добился их удовлетворения. Произвольные поборы отменены. Восстание показало, что доведенные до отчаяния народные массы могут стать грозной силой, представляющей серьезную опасность для феодалов».: #c7_120
«Доведенные до отчаяния народные массы», ставшие «грозной силой», внушающей «серьезную опасность» феодалам, — риторические обороты, лишенные реального исторического содержания. Расстановка социальных сил в Новгороде во время падения Мирошкиничей, как мы старались показать ниже, была иной, чем кажется Н. Л. Подвигиной. Разумеется, события 1209 г. принадлежат к значительным явлениям в новгородской истории. Но рискованно утверждать, будто лишь тогда «народ впервые выдвинул свои социальные требования и добился их удовлетворения». Несмотря на скудость источников, повествующих о социальной и политической борьбе в Новгороде XII в., можно все-таки найти аналоги движению 1209 г. Наиболее выразительный из них — волнения новгородцев 1136–1137 гг., завершившиеся победой народа и удовлетворением его требований.: #c7_121 Вспомним также князя Ярослава, изгнанного новгородцами за то, что он «много творяху пакостей волости Новгородьскеи». Подчеркивая значимость событий 1209 г., нет оснований отграничивать их в принципиальном плане от предшествующих выступлений новгородцев. Еще меньше причин считать эти события «исходной точкой замечательной эпохи» в истории Новгорода.: #c7_122
События 1209 г. в Новгороде — отнюдь не веха, а звено, хотя и крупное, в цепи социально-политических противоречий и конфликтов, возникавших в новгородском обществе на протяжении XII — начала XIII в.
Очерк восьмой
НАРОДНЫЕ ВОЛНЕНИЯ 1227–1230 гг. В НОВГОРОДЕ
В истории древнего Новгорода 1227–1230 гг. прошли под знаком народных волнений, всколыхнувших снизу доверху местное общество. Начало этих волнений было отмечено появлением волхвов, сожженных, впрочем, вскоре на костре, о чем Новгородская Первая летопись сообщает потомкам под 1227 г.: «Изгоша вълхвы 4, творяхуть е потворы деюще, а бог весть; и сожгоша их на Ярославли дворе».: #c8_1 Никоновская летопись, автор которой, наряду с другими источниками, пользовался и новгородскими летописными памятниками,: #c8_2 содержит несколько более пространную запись, отличающуюся некоторыми подробностями, отсутствующими в цитированном только что тексте: «Явишася в Новеграде волхвы, ведуны, потворницы и многая волхования, и потворы, и ложная знамения творяху, и много зла содеваху, многих прелщающе. И собравшеся Новгородци изымаша их, и ведоша их на архиепископ двор, и се мужи княже Ярославли въступишася за них; Новгородци же ведоша волхвов на Ярославль двор, и съкладше огнь велий на дворе Ярославли, и связавше волхвов всех, и вринуша во огнь, и ту згореша вси».: #c8_3
Выступление волхвов в Новгороде 1227 г. давно привлекло внимание советских историков. Еще в начале 30-х годов В. В. Мавродин в статье о восстаниях смердов на Руси высказал о нем свои, правда, весьма краткие соображения. «Появление волхвов во второй четверти XIII в., когда в течение столетий летописи о них молчат, — замечал В. В. Мавродин, — объясняется тем, что это эпоха интенсивной феодальной колонизации новгородским боярством земель северо-восточных финских племен, среди которых было сильно развито волхование и куда впервые проникла феодальная христианизация. Мы видим повторение суздальских, ростовских, новгородских восстаний, но на несколько иной почве и в других районах».: #c8_4 Интересовался этим вопросом и Б. Д. Греков. Он говорил: «Последний раз упоминаются волхвы как опасный для существующего строя элемент под 1227 г. в Новгородской I летописи, где сообщается о том, что в Новгороде на Ярославском дворе были сожжены четыре волхва. В чем их обвиняли, остается неизвестным. Их судили и казнили в Новгороде, откуда мы можем сделать вывод, что их деятельность протекала в Новгородской земле».: #c8_5 Это — все, что мог сказать Б. Д. Греков о брошенных в костер волхвах. По мнению А. С. Хорошева, история с новгородскими волхвами, казненными в 1227 г., заслуживает пристального внимания. Их появление в городе не случайно: «Острая политическая борьба и колебания политической ориентации церкви — благоприятная почва для возникновения ересей. Примерами тому служат события в Киеве 1068 г., в Ростово-Суздальской земле и в Новгороде 1071 г. Языческая пропаганда, вероятно, сыграла свою роль и при изгнании Арсения из Софии».: #c8_6
Несмотря на признание историками важности летописных известий 1227 г. о волхвах, этот сюжет до сих пор остается мало исследованным. Такое положение тем более досадно, что действия волхвов, как показывает анализ источников, получили мощный общественный резонанс, повлиявший на характер народных волнений 1228–1230 гг., в результате которых произошла смена новгородских властей: епископа, князя, посадника и тысяцкого. К сожалению, современные ученые изучают «восстания» 1228–1230 гг. изолированно, вне связи с деятельностью волхвов, разрывая тем самым историческую цепь событий.: #c8_7 Свою задачу мы видим в том, чтобы соединить ее звенья. Первое, что предстоит нам сделать, — это определить главную причину появления волхвов. Она, по нашему мнению, заключалась не в политической борьбе и колебаниях в политической ориентации церкви, как считает А. С. Хорошев,: #c8_8 а в угрозе голода, обусловленной недородом. Новгородские волхвы объявились в начале скудных лет.: #c8_9 Симптоматично в этом отношении сообщение летописца под 1228 г.: «Тъгда же приведе (князь Ярослав. — И.Ф.) пълкы ис Переяславля, а рекя: „хочю ити на Ригу”; и сташа около Городища шатры, а инии в Славне по двором. И въздорожиша все по търгу: и хлеб, и мяса,
В злосчастную для Арсения осень 1228 г. «наиде дъжгь велик и день, и ночь, на Госпожькин день, оли и до Никулина дни не видехом светла дни, ни сена людьм бяше лзе добыта, ни нив делати».: #c8_16 Перспектива вырисовывалась очень мрачная, голодная. И тогда зашумела «простая чадь», собравшись на вече «на Ярославли дворе, и поидоша на владыцьнь двор, рекуче: „Того деля стоит тепло дълго, выпровадил Антония владыку на Хутино, а сам сел, дав мьзду князю”; и акы злодея пьхающе за ворот, выгнаша; мале ублюде бог от смерти: затворися в церкви святей Софии, иде на Хутино. А заутра въведоша опять Антония архиепископа и посадиша с ним 2 мужа: Якуна Моисеевиця, Микифора щитник».: #c8_17
«Простая чадь», как видим, вину за нескончаемые дожди, препятствующие севу озимых и уборке сена, возложила на архиепископа.: #c8_18 Жизнь владыки повисла на волоске. Но ему повезло: он сумел укрыться в новгородской Софии и тем самым отвратить от себя, казалось, уже неизбежную смерть. Во всем этом нельзя не видеть проявления языческих нравов. У древних народов на руководителях общества лежала обязанность не только вызывать дождь, живительный для посевов, но и прекращать его, когда избыток влаги губил урожай.: #c8_19 Мы не хотим сказать, что архиепископ, в частности Арсений, пользовался среди новгородцев репутацией мага, управляющего погодой. Говорить так — значит чересчур архаизировать идеологию и быт новгородской общины. В эпизоде изгнания Арсения языческие обычаи хотя и отразились, но в модифицированной, смягченной форме. В глазах народа архиепископ Арсений, конечно, не колдун, разверзший хляби небесные, а плохой человек, неправдой получивший высшую духовную и правительственную должность, отчего в Новгородской земле установилась скверная погода, чреватая голодом. В этом и заключалась главная вина архиепископа Арсения, как ее понимала «простая чадь», в сознании которой язычество продолжало жить, несмотря на длительное воздействие христианства. Подъему языческих настроений способствовали народные бедствия (голод прежде всего) и агитация волхвов — мучеников за старую веру.
В современной исторической литературе языческая подкладка событий, связанных с изгнанием архиепископа Арсения, до недавнего времени оставалась незамеченной.: #c8_20 Некоторые историки к тому же смещают акценты летописного рассказа об этом изгнании. Так, В. Л. Янин считает, что Арсений был лишен кафедры по обвинению в незаконном избрании и сговоре с князем.: #c8_21 По мнению Н. Л. Подвигиной, новгородцы, свергая Арсения, обвинили владыку в том, будто он «выпроводил Антония, а сам сел на его место, подкупив князя».: #c8_22 Согласно А. С. Хорошеву, «изгнанию Арсения способствовало не только (а вероятно, не столько) дождливая погода, сколько то, что он сел на владычный стол, дав взятку Ярославу».: #c8_23 Едва ли кто станет возражать против того, что занятие архиепископского стола Арсением посредством «мзды» князю Ярославу, осуждалось новгородцами. Но решающим обстоятельством для «простой чади», согнавшей Арсения со стола, являлись не сговор с князем и мздоимство, а дурная погода, предвещающая неурожай и голод. Люди искали объяснение этой напасти и не без влияния волхвов, возбудивших старые верования, нашли его в арсенале языческих представлений. Стало быть, не «мзда» подвела Арсения (при занятии духовных должностей она применялась на Руси сплошь и рядом: #c8_24), а дождливая погода, разбившая надежды «простой чади» на урожай. Мотив о «мзде», таким образом, являлся сопутствующим, но никак не основным.
Вместо изгнанного Арсения архиепископом, как мы знаем, снова стал Антоний, к которому были приставлены два человека — Якун Моисеевич и Микифор щитник. По этому поводу Л. В. Данилова замечает: «После возвращения Антония на кафедру произошел беспрецедентный в новгородской истории случай — власть архиепископа была ограничена представителями посада. Поставленные при архиепископе Якун Моисеевич и Микифор Щитник, без сомнения, принадлежали к верхушке посада».: #c8_25 Полагаем, что сомнений все-таки не избежать. Правда, о Микифоре можно судить более или менее определенно: прозвище «щитник» как будто указывает на принадлежность к ремесленным кругам новгородского общества.: #c8_26 О социальном же положении Якуна Моисеевича приходится только догадываться. Л. В. Данилова относит Якуна к верхушке посада. Несколько иначе думает М. Н. Тихомиров. «Имя Якуна Моисеевича, — размышляет он, — не дает никаких указаний на его социальное происхождение, разве только указание на его отчество в какой-то мере может свидетельствовать о его относительно выдающемся общественном положении, хотя и этот признак является мало существенным».: #c8_27 Н. Л. Подвигина усматривает в Якуне боярина.: #c8_28 Как бы там ни было, ясно одно: Якун и Микифор — ставленники «простой чади».