Мятежный восторг
Шрифт:
Ален не ожидал такой реакции и растерялся. Жанетта казалась другой, странной. «Неужели она все еще дуется из-за того, что случилось ночью? – подумал он в замешательстве. – Но ведь рано или поздно это должно было случиться, зачем же делать из мухи слона? Я всего лишь взял то, что принадлежит мне по праву!»
– Какая прелесть, – произнесла Жанетта равнодушно, положила коробочку на стол и снова принялась за чай.
С минуту Ален смотрел на нее, не зная, как быть дальше.
– Если тебе не нравится, я могу поменять ее, – пробормотал он нерешительно.
– Эта
Мужчины переглянулись, улыбки на их лицах померкли. По дороге они обсудили случившееся и пришли к выводу, что действовали во благо всем. Теперь это уже не казалось таким очевидным.
– Очень мило с вашей стороны, но право же, Эдуард, не стоило беспокоиться, – сказала Гретхен, разглядывая брошь с изумрудами – своими любимыми камнями.
– Это в награду за гостеприимство, – возразил отчим Жанетты. – Нам с Аленом ни к чему дольше оставаться в Марселе – теперь, когда… когда супружеские права осуществлены.
– Разумно, – заметила Гретхен. – Не так ли, Жанетта?
– Весьма разумно, – подтвердила она холодно и спросила, глядя в пространство: – Скоро ли вы намерены отправиться?
Ален сердито посмотрел на нее. Он предпочел бы, чтобы с ее лица исчезло это холодное, презрительное выражение, и не возражал бы стереть его сам, лаской или унижением – не важно. Чего она добивается? Что хочет доказать? Любая другая на ее месте бросилась бы ему на шею!
Что касается Эдуарда, тот был не столько рассержен, сколько озадачен.
– Что ж, в таком случае нам пора, – обиженно произнес Ален.
– Прощай! – произнесла Жанетта сквозь зубы.
– Разве ты не проводишь меня до дверей?
Он надеялся поцеловать ее. Воспоминания о прошедшей ночи сводили его с ума.
– Для этого существует, прислуга, – сказала девушка, Глядя в свою пустую чашку.
– По-моему, тебе не помешает хорошая трепка! – вспылил Эдуард.
– Прощайте оба! – был короткий ответ.
Отчим покачал головой, кивнул Гретхен и направился к двери. Алену ничего не оставалось, как последовать за ним.
Женщины молчали, пока с улицы не донесся шум отъезжающей кареты. Оставшись одни, они посмотрели друг на друга и улыбнулись.
– Итак, на прогулку к морю! – воскликнула Гретхен. – Будем наслаждаться чудесным днем!
Она послала горничную за накидками и зонтиками, и вскоре открытый экипаж графини де Жиро катил вниз по улице к набережной. В этой части города дома были выстроены довольно скученно и поражали унылым однообразием, однако Жанетта с удовольствием разглядывала сидевших в каретах, открытых экипажах и наемных повозках.
– Тетя Гретхен, – спросила она, – Почему марсельская знать живет в таких унылых домах? Здесь нет хорошего архитектора?
– Здесь не то что в Париже, дорогая. Там каждый старается перещеголять соседа, выставляя напоказ свое богатство. Мы не так вульгарны.
– Хотелось бы мне повидать Париж…
– Зачем он тебе? После Марселя там умрешь со скуки! Жанетта подавила улыбку:
По мере того как экипаж спускался из жилых кварталов к центру, улицы становились все грязнее, суета лихорадочнее, а люди бесцеремоннее.
– Марсель многообразен, – заметила Гретхен, глядя по сторонам. – До сих пор ты видела, как живут люди обеспеченные, городская элита. Сейчас перед тобой деловые кварталы. Здесь расположены рынок, магазины, лавки, конторы, Склады и, конечно, порт. Немного дальше начнутся кварталы бедноты. И все это вместе взятое составляет Марсель.
– Вы мне все это покажете?
– Не сегодня, дорогая. На первый раз хватит и порта.
Впрочем, посмотрим.
– Порт, без сомнения, прекрасен! Гретхен засмеялась:
– Прекрасно побережье, но никак не порт. Его можно назвать разве что впечатляющим.
Наконец экипаж оказался у подножия холмов, на которых был выстроен город. За очередным поворотом глазам Жанетты открылась панорама гавани, от которой у нее захватило дух.
На сверкающей глади Средиземного моря, уходящей к далекому горизонту, виднелись десятки, сотни судов всех видов, форм и размеров. Некоторые из них, подняв паруса, рассекали безбрежный аквамариновый простор. Даже ветер тут был другим, он приносил запах рыбы, смолы, корабельных снастей, пота портовых грузчиков. Этот густой запах бил в ноздри, наполнял легкие – он не был зловонным, он воплощал в себе пульс жизни людей, ежеминутно занятых борьбой за выживание. И это биение жизни, эта непрестанная волнующая пульсация задела чувствительную струнку в душе Жанетты, и она вдруг подумала: вот где ее место! Эта кипящая активность не имела ничего общего с заплесневелым, косным существованием людей вроде Эдуарда и Алена. Экипаж приближался к порту.
– Как все это чудесно! – не удержалась Жанетта. – Ведь правда, тетушка?
– Для меня – да, но я в некотором роде исключение, – ответила Гретхен с улыбкой. – Не многие видят красоту, разве что изнанку жизни порта.
И в самом деле, многое из того, что попадалось на глаза, можно было смело отнести к изнанке жизни. Эта часть Марселя славилась обилием доступных женщин и пьяных драк. Над гаванью господствовал голый, без единого деревца холм, со стороны моря сплошь застроенный наспех сколоченными хибарами. Жанетта отметила, что кучер подхлестнул лошадей, стремясь как можно скорее миновать этот район.
Девушку настолько заворожили суда, стоявшие на якоре, что она не заметила всадника, который быстро их нагонял, пока Гретхен украдкой не толкнула ее локтем.
– Смотри-ка, дорогая, мы уже не одни! Обернувшись, Жанетта едва не выронила зонтик: перед ней был Жан-Клод верхом на великолепной гнедой кобыле. Он восседал в седле с достоинством наследного принца.
– Мои приветствия, мадам, мадемуазель, – произнес он с галантным поклоном.
– Рада снова тебя видеть, Жан-Клод, – сдержанно ответила Жанетта, покручивая ручку зонтика.