Мыс Иерихон
Шрифт:
Это прозвучало как цитата из учебного пособия «Помоги своей младшей сестре».
— Ты всегда умеешь найти правильные слова, которые следует сказать?
— Едва ли. Но я над этим работаю.
В доме залаял щенок.
— Знаешь… — Я улыбнулась. — А вот собаке вообще никогда нельзя говорить что-либо плохое.
— Хорошо сказано. Но это было бы слишком легко, — улыбнулся он мне в ответ. — А мне нравится решать сложные проблемы.
Рики пришлось выпить несколько порций виски,
Пожарные сказали, что взрыв произошел из-за воды на полу и плохого соединения гитары с усилителем. Рики отсутствующим взглядом смотрел на сцену.
— Она близко, — сказал он. — Это смерть. Я чувствую ее запах.
— Это пахнет гитара Тайгера. Или его ботинки, — предположил Пи-Джей. — И гитара, и ботинки расплавились.
После еще нескольких порций виски Пи-Джей увел Рики из клуба. Когда они подошли к стоянке, Рики дал ему ключи от машины. Пи-Джей выпил всего несколько бутылок пива и не испытывал страха от того, что старуха с косой, угрожавшая Рики смертью на сцене, промахнулась всего на пару дюймов.
Пи-Джей включил зажигание, но двигатель не завелся. Что-то было неправильно. Во всяком случае, с «БМВ». Он попробовал еще раз, нажав на педаль газа. Опять безрезультатно. Лампочки на приборной доске заморгали и потухли. Вдруг он почувствовал запах. Он шел из вентиляционных отверстий.
Рики открыл дверцу.
— Черт! Это дым. Старуха с косой и здесь побывала. Эта мерзкая тварь преследует меня. — Он выскочил из машины. — Ей нужен был я. Тайгеру досталось по ошибке.
Пи-Джей стал объяснять, что Тайгер вообще-то остался жив и лишь слегка обгорел. Но он чувствовал запах. Выйдя из машины, Пи-Джей поднял капот и отшатнулся:
— Черт возьми!
— Что там такое? — спросил Рики.
— Вороны.
— Что?
Пи-Джей закрыл нос тыльной стороной руки. От капота шло отвратительное зловоние.
— Дохлые вороны. Они притиснуты к блоку цилиндров.
Птицы пахли дохлятиной и бензином. На перьях застыла кровь.
— Откуда они здесь взялись? Убери их, Пи-Джей.
Пи-Джей не собирался дотрагиваться до них.
— Рики, они не принесут тебе никакого вреда.
Птицы загорелись.
Я проснулась в пять утра. Лежа в постели я смотрела на гнущиеся под порывами ветра деревья и наконец поняла, что Джесси не позвонит. После того как я покинула «Чако», я оставила для него на автоответчике шесть сообщений. Я встала, оделась и поехала к нему домой. Автострада была пуста. Было слышно, как шуршат шины. Доехав до Сан-Исидоро, я свернула к берегу, пересекла железнодорожные пути и выехала на дорогу, проходившую через Монтеррей-Пайнз. «Мустанг» Джесси стоял на подъездной дорожке. Над океаном висела утренняя звезда. А небо за горами уже начинало
Открыв дверь, я пошла по коридору. В гостиной тускло горела одна лампочка. Окна в доме бросали предрассветные тени. Отлив закончился, и океан окрасился в синий цвет. Его волны тихо набегали на песчаный берег.
Около окна я увидела коляску. Она была разобрана. Одно колесо было снято, шина снята с обода, а на столе лежал ящик с инструментами.
— Джесси?
В ответ послышались звуки, словно перебирали твердые предметы. Я обошла кухонную стойку.
Джесси сидел на полу. Несмотря на холод, он был раздет. На нем были только джинсы. На коленях у него лежал выдвижной ящик с каким-то старым хламом. Он возился в нем, извлекая карандаши, резиновые ленты, болты и гайки.
— Лопнула шина? — спросила я.
— От тебя ничто не ускользнет.
Плечи у него были напряжены, рыжеватые волосы упали на лицо. Он наконец вынул упаковку, убедился, что в ней батарейки, и бросил обратно.
— Чем ты занимаешься?
— Выбираю новый оттенок лака для ногтей.
Я увидела на полу разбитый бокал и пузырек с высыпавшимися из него таблетками, которые валялись среди стеклянных осколков. Я поняла, что это диазепам.
— Джесси!..
Он стряхивал пыль с пальцев.
— Я пытаюсь найти заплатку для шины. Она мне нужна, потому что я наехал на осколок стекла и шина спустилась. И мне ее нужно починить, потому что она стоит на колесе от инвалидной коляски, которая нужна мне для того, чтобы я был в состоянии работать, потому что… — Он посмотрел на выдвижной ящик. — Которая…
Он отшвырнул ящик в другой конец кухни.
Ящик ударился о листовое стекло окна и с грохотом упал на пол.
Содержимое ящика рассыпалось по полу, покатились монетки и со звоном упали. Джесси опустил руки.
— Не говори ничего, — попросил он.
Я сделала шаг в сторону кухни.
— Оставь.
Я остановилась, безвольно опустив руки.
— Джесси, Марк ничего не знал.
— Оставь.
Я присела на колени.
— Дорогой мой, ты ничем не мог помочь Адаму. СПР оказалась бесполезной, но ты сделал все, что нужно. Спасти его не смог бы никто.
— Вот они где. — Склонившись набок, он протянул руку к какому-то предмету у холодильника и взял его. Это был пакетик с заплатками, которые он искал.
— Джесси. — Я протянула к нему руку, но он даже не посмотрел на меня. — Так жить больше нельзя.
Он взял пакетик в рот и начал ползти к коляске, продолжая смотреть на свои ноги.
Я встала. Звенело в ушах. Джесси дополз до кухонного стола, подтянулся, сел на стул и открыл пакетик. А я решила убрать на кухне и пошла к шкафу, чтобы взять ведро и тряпку.
— Я сам все уберу, — сказал Джесси. Он поднял шину. — Сейчас и отремонтирую это, и займусь работой. А с тобой я поговорю позднее.