Мыша и Дэн

Улеев Александр

Нина, сидя в кресле, пила кофе и читала отчёт проверяющей от органов опеки о проведённой вчера проверке уровня знаний воспитанников приюта за пятый класс начальной школы. Как врач Нина была не согласна с введённым двенадцатилетним образованием и понижением возрастного порога до шести лет. Всё-таки в это время заканчивается физическое формирование ребёнка, но закон принят и, хочешь не хочешь, его надо соблюдать. Со следующего года предписано оформить детей в общую школу, где органы ювенальной юстиции обещают создать комфортные условия для детей с ограничением в здоровье и взять опеку над Машей и Даниилом. И как потом

проводить лечение, если вокруг будут виться эти борцы за детское счастье? Вздохнув, она отложила бумаги и включила на компьютере отображение камер наблюдения. Вот по коридору пронеслась электроколяска с Машей и Даниилом, остановилась возле Кати и через некоторое время отправилась дальше. Полюбовавшись мотогонщиками, она вздохнула и вновь задумалась, вспоминая встречу полгода назад. Тогда у неё появилась хоть призрачная, но надежда помочь Маше и Даниилу. За эти пять лет она сильно привязалась к ним и готова была за их счастье бороться до конца. Нужно что-то решать и убирать их из приюта, но сделать это может только один человек. Она взяла телефон и, преодолев нерешительность, набрала номер. Трубка долго молчала, но после щелчка переадресации в неё ответили:

– Да, Нина, я тебя слушаю.

– Здравствуйте, Карл Фридрихович. У меня серьёзный разговор о детях. Есть ли у вас возможность встретиться в ближайшее время со мной?

– Что-то очень срочное?

– Не терпящее промедления, решение нужно принимать безотлагательно.

Несколько секунд телефон молчал, лишь было слышно, как Карл листает свой ежедневник, потом он отдал кому-то распоряжение и ответил:

– Ты сейчас на работе?

– Да, в приюте, но, если вам неудобно, я бы могла подъехать к вам.

– Не надо, я уже развернулся и скоро буду в городе.

– Хорошо, я вас жду.

Когда в трубке раздались короткие гудки, она отложила телефон и, улыбнувшись, встала возле окна, рисуя пальцем на запотевшем от дыхания стекле причудливые узоры. Отвлёк её от этого занятия голос Карла, стоявшего в приоткрытой двери:

– И почему меня никто не встречает?

Удивлённая, она взглянула на часы и поняла, что простояла так минут тридцать. Шагнув навстречу, она радушно улыбнулась:

– Извините, Карл Фридрихович, задумалась.

– Не извиняйтесь, я сам эти дни сам не свой. В мыслях-то всё легко выходит, а на деле одну проблему решишь – сразу другая напасть вылазит, да ещё и целый хвост забот за собой тянет. Ну, с этим ладно, сам разберусь. У тебя-то что стряслось?

Нина пододвинула к Карлу отчёт и рекомендации органов ювенальной юстиции. Пробежавшись по ним глазами, он вздохнул:

– Что-то подобное я ожидал. Эти паразиты, прикрываясь детьми, тянут с государства огромные деньги якобы на их содержание. И заметь, берут они опеку уже над подросшими детьми, от которых не будет проблем по их содержанию.

– Это точно. Я их ещё по детской больнице помню. Там они дожидались, пока детей вылечат, а потом обвиняли родителей, что они запустили их заболевание своим ненадлежащим вниманием и неправильным уходом за ними. После чего подавали в суд и в пятидесяти процентах случаев его выигрывали. Иногда лишали родителей прав, а чаще налагали огромные штрафы, держащие в кабале семьи годами.

– Вот-вот, и я про это говорю – язвы на теле общества, паразитирующие на детях.

– Карл Фридрихович, что делать-то?

– А

делать ничего не надо, это привлечёт внимание.

– Но…

– Но мы, как любящие родители, спрячем их.

– И где?

– За границей.

Нина резко вскочила с кресла и, уперев кулаки в стол, впилась взглядом в мужчину:

– Карл! Я этого не позволю. Я как…

– Ты, как любящая их женщина и как врач, переселяешься вместе с ними в лабораторию, а за границу отправятся документы, что они проводят летние каникулы в одном из лучших профилакториев мира. В таких местах бывают отпрыски великих мира сего, и конфиденциальность там на уровне. Нашим мегерам туда точно не пробиться будет.

Нина безвольно плюхнулась в кресло:

– Извините. А как же я? Как приют?

– Вы займётесь подготовкой детей к самой сложной в мировой истории операции по восстановлению им утраченных конечностей. Ваше место займёт Иннокентий Афанасьевич, перевод которого на новую должность уже полчаса как в процессе. Девочек с травмами позвоночника уже год как перевели во взрослые клиники, и здесь остаются только душевно- больные пациенты. В дальнейшем решено этот приют оставить для этого типа заболеваний, и психиатр, как заведующий приютом, будет здесь уместен.

– Вы же решили это не спонтанно?

– Я просчитываю наперёд различные ситуации, способные навредить делу, и предотвращаю их по мере появления.

– Мне будет нужна помощница.

– У вас есть кто-то на примете?

– Да, Катерина Смыслова, она…

Карл улыбнулся:

– Не продолжайте, я согласен. Катя идеальный кандидат на работу с детьми, имеет чистую биографию и безупречную репутацию.

– Спасибо.

– Это вам, Нина, спасибо, что заметили угрозу. Я вас оставлю, много неотложных дел. Подготавливайте дела к сдаче, поговорите с Катериной и детьми. Откладывать переезд не будем, завтра всё и организуем, а через местную газету обнародуем известие об отъезде Марии и Даниила за счет спонсоров на лечение.

Когда, попрощавшись, Карл Фридрихович уехал, Нина начала подготовку документов и поняла – одной ей не управиться. Постояв минуту в раздумье, она набрала пост медсестры:

– Катя, ты профилактику закончила?

– Да, Нина Павловна.

– Захвати журналы наблюдений и спустись ко мне.

– Хорошо, через минуту буду.

Глава 6

Общее дело

Лаборатория встретила новых жителей пёстрой шеренгой всего персонала, который, оставив свои пробирки и протонные ускорители, дружно выстроился возле лифта. Новость о детях, что будут жить в обители и готовиться к сложнейшей операции, за считаные часы облетела лабораторию, и всем хотелось увидеть это чудо-чудное и диво-дивное. Чудо и диво в лице Маши и Даниила из лифта выехали первыми. Нина и прячущаяся за ней Катя следом. Маша обвела всех восхищённым взглядом:

– Данька, среди этих бабушек и дедушек мы будем жить как у Христа за пазухой.

Дружный смех растопил неловкость, и все, окружив новых людей, начали приветствовать их с прибытием в их дружную семью. Вперёд пробилась Элизабет и, вплеснув руками, прошептала на французском:

– Вы ангелы, сошедшие на нашу грешную землю.

Даниил расплылся в улыбке и ответил на родном для Элизабет языке:

– Спасибо большое. Как мы можем к вам обращаться?

Женщина удивлённо вскинула брови: