Мыша и Дэн
Шрифт:
– Должна быть, только кто говорит о готовой, материальной оболочке. Почему такой оболочкой не может быть некое энергетическое поле, которое мы можем разместить в фотоне света и отправить его в полёт со скоростью этого самого света. А прибыв на конечную точку, пусть оно и думает, как ему тут выжить. Кое-какие инструкции мы ей пропишем, но основная работа ляжет на её – бессмертную информацию.
– То есть мы добрались от подобия к образу? И образ этот заключает в себе все необходимые схемы и параметры материи, которую этому образу в незнакомых
– Виктор, ты быстро ухватываешь мысль.
– Вопрос на засыпку. Как этот образ создать и упаковать до размера фотона?
– Вот для этого вас и пригласили, чтобы выделить этот образ и наделить личностью, а упаковкой с последующей отправкой в полёт займутся специально обученные люди.
– Ещё и личностью наделить?
– А как же. Не будем же мы её безликую и глупую за народные деньги в путешествие отправлять, чтоб непотребства какие натворила. Что вы слышали о личностной матрице человека?
– Э-э-э. О чём?
– О душе, о ней, бессмертной.
– Слышал, что она есть.
– Вот её и поищи. Где-то она в голове прячется, родимая. Вы, как специалист в этой области, её извлеките, изучите и заставьте работать. Ну, думаю, план работы на ближайшие годы я вам обозначил.
– Н…да. На ближайшие годы – это точно.
– Вот и хорошо, дерзайте, коллега. Теперь с вами уважаемая Нина Павловна. Детский врач такого уровня, как у вас, в этих краях большая редкость. Потому у меня только одно предложение – это монастырский приют для детей с ограничениями в здоровье. Примите участие в судьбах отроков с душевными и телесными страданиями, кои без попечения родных остались. Сегодня Николай уладит проблемы с пропусками на объекты, а с завтрашнего дня добро пожаловать в наш научный центр «Обитель».
Глава 2
День первый
Попрощавшись с Карлом, Виктор и Нина посвятили целый день наведению уюта на новом месте жительства, которое в перспективе маячило стать постоянным. Темы разговора с наставником они благоразумно не касались, чтобы вконец не запутаться, и посвятили этот день себе, решив, что, хоть душа и бессмертная, а вот тело стареет и не стоит этим пренебрегать.
Поднялись пораньше, посчитав, что понятие «раннее утро» местным жителям не ведомо, и поступили благоразумно. Лишь только заалел рассвет и пичуги расселись по берёзкам на свой утренний концерт, возле ворот послышался скрип тормозов и в видеофоне раздался до неприличия бодрый голос Николая:
– Меня не ждали, а я припёрся.
Вся спесь с него слетела, когда на пороге его встретила Нина с ковшом воды:
– Испей, путник, водицы студёной, да до дна, чтобы хозяев не обидеть.
Николай неуверенно покосился на Виктора:
– Может, лучше кофе?
– Не знаю, друг, может, кофе и лучше, но хозяйка сама знает, чем тебя потчевать.
Кристина, только вошедшая за мужем, залилась смехом:
– Так его, подружка, чтобы важности поубавилось.
Николай
– Чую, против меня заговор. Виктор, ты-то хоть в нём не участвуешь?
Он с надеждой посмотрел на друга, который, пряча улыбку, склонил голову:
– Не по своей воле, а по принуждению.
Дружный хохот вспугнул стайку птиц с кроны берёзы, а Нина, полив кустик розы и поставив на скамейку ковшик, направилась к подруге. Проходя мимо мужа, она обречённо вздохнула:
– Изменщик.
Кристина, обняв подругу и косясь в сторону мужчин, что-то шепнула ей на ухо, после чего они, хихикнув, прошагали в дом.
Забрав у Николая карту допуска на объекты, женщины собрались и на Кристининой машине отправились в приют. Мужчины за чашечкой кофе решили чуть задержаться, поболтать без женского внимания. Николай, хитро подмигнул другу:
– Как впечатление от перспектив?
Виктор пожал плечами:
– Пока всё расплывчато. Карл с ходу такие планки задрал, что оторопь берёт. Ещё даже примерно не наметил, с какого конца этот клубок задач разматывать.
– Да, папа Карло весь такой. Ставит цель сразу на тысячу процентов успеха, чтобы в конечном результате хотя бы четверть от них осталась.
Виктор поперхнулся кофе:
– Папа… Кто?
Николай пожал плечами:
– Карл Фридрихович – отец, основатель проекта. Отсюда и папа Карло.
– А кто он?
– Немец.
– А как же…
– Ты про сан? Тут всё сложно. Двадцать лет назад он попросил российское гражданство, принял православие и ушёл из мира. Однако какое там, во время молитвы ему откровение явилось, и от кого, никто не знает. Десять лет назад он напрямую обратился к президенту, и он ему поверил.
– А ты?
– А я верю главе моей родины.
– Извини, Николай, глупость сморозил.
– Да всё нормально. По нашему ведомству он проверен до последнего атома, а что у него в душе, то мирским наукам неизвестно. Ладно, поехали, сам на месте разберёшься.
Машина остановилась возле обшарпанной двухэтажки, и Николай уверенно двинулся ко входу. Виктор, хмыкнув, пошел за ним. На вахте их встретила бойкая старушка. Вписав данные Виктора в общую тетрадь, она разблокировала допотопную вертушку. Пройдя по коридору в самый конец, Николай своим ключом открыл дверь с интригующей табличкой «Начальник охраны». Войдя вовнутрь, он защёлкнул замок:
– Посиди пять минут, мне позвонить надо.
Пристроившись на диване, Виктор с улыбкой наблюдал, как Николай по-хозяйски уселся в кресло, похлопав ящиками стола, достал записную книжку и, набрав номер на древнем кнопочном телефоне разразился целой россыпью распоряжений, уточнений и начальственных втыков куда-то в пустоту трубки. После чего, набрав новый номер, сменил тон на дружественно-начальственный:
– Марья Кирилловна, меня ни для кого нет, я на объезде территории.
Положив трубку, он посмотрел на улыбающегося Виктора: