Мышеловка на три персоны
Шрифт:
— Слушай, а я знаю, отчего Жанка такая злая, — догадалась Катерина, у которой, как всегда после еды обострились умственные способности, — она-то на полковника глаз положила, а он-то, наверное, никак не отреагировал на Жанночкины прелести. Да ещё и намекнул небось, что предпочитает блондинок. Вот она и разозлилась на блондинку, то есть на тебя!
В подтверждение тут же раздался телефонный звонок.
— Я тут ещё кое-куда позвонила, — сказала Жанна, — если уж так вас это дело интересует, то можно повидаться с майором Продольным, он как раз последнее дело Туфлина пять лет назад вёл. Так что если будет у вас охота, то дуйте сейчас в кафе «Огонёк», майор там будет вскорости обедать. Скажете, что от полковника Малинина. Ирка, ты ему скажи, что сюжеты собираешь для очередного романа, он непременно на это клюнет.
— Ну вот, — притворно огорчилась Ирина, — себе, значит, полковника припасла, а мне только майора…
— По Сеньке шапка, — хмыкнула Жанна, но тут же призналась, что с полковником у неё ничего не вышло, не пошёл он на контакт, спасибо, что хоть к майору переадресовал.
— Ладно, удачи вам, девочки, я потом позвоню…
Последние слова следовало понимать так, что Жанна извиняется за предыдущую беседу.
Кафе «Огонёк» оказалось шумной забегаловкой. Однако внутри было относительно чисто и даже не так накурено, столики вытерты и украшены букетиками искусственных цветов. Ирина хотела было оглядеться, но Катька тут же полезла спрашивать у девушки за стойкой, как им найти майора Продольного.
— А вам он зачем? — сухо спросила девица, неприязненно оглядывая Ирину, очевидно от Катьки в её неизменной тюльпановой блузе она не ждала никаких неприятностей.
— По делу, — сухо ответила Ирина.
— Вон там, — буркнула девица в пространство, но Ирина уже все увидела.
Майора Продольного правильнее было бы назвать Поперечным. Был он плотен, коренаст и широк в плечах. Столик у него был угловой, чуть в стороне от остальных, и весь он был уставлен тарелками с едой. Цветы на столе стояли живые, и довольно свежие, из чего Ирина сделала вывод, что к майору в этом кафе своё особое отношение.
— Здравствуйте! — заорала Катерина, — а мы к вам от полковника Малинина! Он сказал, что вы…
— Садитесь, — кивнул майор, — кофе будете?
— Я буду, — сообщила Катя, — и пирожное вон то, с ягодкой.
— Светик, — крикнул майор девице за стойкой, — принеси!
— Что у вас за дело? — майор обращался к Ирине, и только на неё глядел маленькими цепкими глазками, но Катька снова вылезла поперёд батьки:
— Понимаете, нам очень важно знать все про некоего Туфлина! От этого зависит…
Подошла Светик, кося сердитым глазом на Ирину, как норовистая лошадь на неловкого ездока. Катерина бурно обрадовалась пирожному, Ирина же улучила момент и больно наступила ей на ногу. Катька поняла, что лучше ей помалкивать, и сосредоточилась на еде.
Ирина сделала самые проникновенные глаза и сказала тихо, с расстановкой:
— Понимаете, я пишу детективы…
Майор Продольный резко поскучнел. Светик, не успевшая отойти далеко, фыркнула совсем как лошадь, когда она чем-то недовольна. Майор поглядел на неё строго, и она тут же оказалась за стойкой, видно знала своё место.
— Вы кушайте, — с набитым ртом предложила Катерина, — а то остынет.
Ирина молчала, майор занялся шашлыком, а Катя в это время сказала, что им очень нужно узнать про Туфлина и что полковник Малинин направил их именно к майору, поскольку тот Туфлина хорошо знает. Упоминание фамилии полковника произвело-таки необходимое действие, а ещё Катька в запале пообещала, что они оплатят майору обед.
— Ну что сказать, — начал майор, поглядывая на Ирину, — парень этот, Туфлин-то, интересный тип. Воровал он исключительно эти… предметы искусства — картины там всякие или иконы. И даже разбирался немного в этом деле — возраст мог определить, школу… Мне на допросе как-то целую лекцию на эту тему прочитал.
— Образованный, значит, — вставила Катя.
— Ну, не то чтобы образованный, а так, поднахватался, — майор между делом доел свой шашлык, и тут же Светик поставила перед ним другую тарелку.
Ирина заметила, что вообще-то посетителей в кафе «Огонёк» обслуживали официантки, это не входило в обязанности девушки у стойки, как видно, она питала к майору особые чувства и старалась их, эти чувства, продемонстрировать.
— Кличка у него была Часовщик, — продолжал майор, — это потому что руки золотые, механик был очень хороший… Особенно всякими часовыми механизмами увлекался. Я уж ему и говорю: твой бы талант, да в мирных целях использовать! Нет, все норовил в какую-нибудь историю влипнуть. Если на то пошло, то в последний раз, пять лет назад, сел-то Часовщик по дурости. Только не по своей, а подельника своего, Капа его звали.
— Капа? — Катька прыснула.
— Ну, Валерий Капитонов, кличка Капа, — пояснил майор. — Тогда Туфлин в нашем городе ошивался между отсидками. Сначала-то его по месту жительства отправили, в Новинск, да только там делать нечего ему было, украсть-то что? Никаких ценных произведений искусства в городе Новинске не наблюдается. Вот он и прибыл в Петербург.
— У нас-то с произведениями искусства дело получше обстоит, — протянула Катя.
— Точно! — согласился майор и снова покосился на Ирину.
Она улыбнулась ему таинственно.
— Ну, поселился он здесь у дальней какой-то родни — не то у бабки, не то у тётки двоюродной, они и знать не знали, что племянник — вор-рецидивист, живёт себе помаленьку. Случайно Капитонова встретил, тот и подбил его на дело. У него, дескать, в родной деревне есть церковь, а в церкви — икона какая-то старая. И никто не охраняет — подходи кто хочет, да бери. Ну, Часовщик-то сначала немного сомневался, уж больно неохота ему было тащиться в деревню эту замшелую. Это по Витебской дороге, да там ещё на автобусе верных двадцать вёрст с гаком. Если автобус, конечно, ходит. А если не ходит, то цыган на лошади подвезёт. Не бесплатно, конечно. В общем, даль несусветная, дороги жуткие, а дело было зимой, аккурат в феврале я его на отсидку потом оформлял.
Снова шашлык кончился, и Светик принесла большую чашку кофе и сухое пирожное с орехами.
— А можно мне ещё кофе? — заикнулась Катя, но Светик сделала вид, что не расслышала и удалилась, покачивая бёдрами.
— Ну, уговорил все-таки его Капа, — продолжал майор, отпив одним глотком полчашки кофе, — прибыли они в эту деревеньку Запечье. И правда, церковь старая, но действует помаленьку, ходят в неё старухи из окрестных деревень, батюшка немолодой уже, но все как положено — служит, отпевает, венчает даже. Икона висит — Божья Матерь «Утоли мои печали». Мне Туфлин сам говорил, что поглядел он на ту икону и ахнул — семнадцатый век, в серебряном окладе! И церковь запирается только на ночь, да и то замок этот открыть сведущему человеку — что чихнуть!