Шрифт:
Поезд подходить к курортной станции…
Несколько ленивых туземцев, снабженных грязными щупальцами для переноски тяжестей и называемых поэтому носильщиками, врываются с алчным видом в вагоны и приступают к раскопкам с целью извлечения из-под чемоданов и узлов драгоценного человеческого материала.
Извлеченное из-под обломков и вытащенное на перрон человеческое тело сразу становится «курортным больным».
Существо это — жалкое, забитое, от всех униженное и оплеванное…
— Вам
— Да, мне бы номерок… недорогой.
— На биллиарде у нас одно место еще есть. В ванной можно устроить.
— Ну, нет… Спасибо. Извозчик, поезжай в другую гостиницу!
— Н-но, ты, каракатица! Ползи, что ли.
Ползут…
— Мне бы номерок. Недорогой.
— Пожалуйте: на биллиарде есть, потом, ежели ванную уважаете, или на галерейке тоже можем.
— Извозчик, вези дальше. Что ж ты, братец, уверял меня, что тут есть номера… Врать ты, я вижу, мастер.
— Никак нет, не вру я. Номера тут есть.
— Так вот — они же говорят, что нет.
— Не знаю, а только номера есть.
— Послушайте: вот извозчик говорит, что номера у вас есть.
— Номера? Номера у нас есть.
— Как же вы говорите, что нет.
— Мы не говорим, что нет. А только, может быть, вы на биллиарде предпочитаете или в ванной.
— За сумасшедшего вы меня считаете, что ли?
— Не знаю, а только больной так уже привык к безнумеровью, что прямо, как приедет — сейчас же на биллиард лезет. Даже и в газетах пишут: курорт переполнен, больные спят на биллиардах и в ваннах…
— Значить, номера есть?
— Пожалуйте. Вот номерок в четырнадцать рубликов.
— Да мне помесячно не надо.
— Это, виноват, поденно. Помесячно триста.
— Крест-то на вас есть?
— На нас-то? Давно поставили. Мы — курорт, с нас что взять. Так как же номерок, желаете?
— Давай, чтоб он провалился, ваш курорт!
— Никак нет, грунт у нас крепкий. Васька, тащи чемоданы!
— Хозяин! Тут у вас из окна дует.
— А чего ж вам. Свежий воздух идет, чего лучше.
— И замок в дверях не запирается.
— Испорчен, потому и не запирается. Будь бы не испорчен, так запирался бы.
— Однако, не могу же я жить в незапертой комнате.
— А вы столик к двери приставьте, да и все. Чемодан можно сверху положить для тяжести.
— Однако, когда я выхожу из дому…
— А зачем выходить? Сидите дома, слава Богу, никто не гонит. Хучь целый день сидите, мы слова не скажем.
— А мне лечебные ванны принимать нужно. Доктор прописал.
— А вы в прошлом году записывались?
— На что?
— На очередь. Ежели не записывались, до сентября не получите.
— Не записывался.
— Эх, вы… Ну, да все равно. В этом сезон так поживете, отдохнете, а на будущий запишитесь. Это уж верное дело будет.
— Послушайте, что это за гадость перед самым окном валяется?..
— Где-с? Это? Вы не позвольте беспокоиться, она не укусит, она смирная.
— Черт с ней, что она смирная! Но она ведь дохлая.
— Собачка-то? Так точно, померли. Хороший песик были.
— Но ведь она же смердит.
— Смердеть она смердит, это правда. Да оно, правду сказать, и в живой собаке толку мало.
— Однако, нельзя же, чтобы во дворе дохлая собака валялась?!.
— Как прикажете. Можно ее и на улицу выбросить. Как стемнеет, так мы ее за ворота и тово…
— Чего это там больной раскричался?
— Кушанье ему, вишь, не нравится. На свечном, говорит, сале жарите.
— А ты бы ему сказал, что свечи нынче тоже по три рубля по двадцать фунт.
— Потом говорит: у вас, говорит, не баранина, а какая то кошатина.
— Понимает он много! И как это так человек кошку от лошади отличить не может… Даже удивительно.
— А на рыбе, говорит, червячки были.
— А вилка ему на что дадена? Отгреби, да и ешь во славу Господню. И как это они, ей Богу, ко всякой дряни готовы привязаться. Приехал на курорт, так терпи. Как говорится у нас: терпи больной, мертвецом будешь.
— Человек! Коридорный! Худо мне, что-то… Доктора бы позвать.
— Какого прикажете?
— По внутренним.
— По внутренним нет.
— Ну, по каким-нибудь — все равно.
— По каким-нибудь тоже нет. Акушерка есть — не желаете ли?
— С ума ты сошел — для чего она мне!
— Да она женщина пожилая — что ж там стесняться. Пусть посмотрит. Прикажете?
— Неужели ни одного доктора нет?
— Курорт, сами знаете. Где их достать? Один-то, правда, есть, а только он на дом не ходить. К нему надо. В очередь записаться.
— Я с постели встать не могу — пойми ты это!
— А вы нашего комиссионера из гостиницы пошлите. Расскажите ему про свою про болезнь, он доктору расскажет про вашу про болезнь, а тот ему уже и скажет — как и что…
— Разбойники вы все, вот что!
— Обижать изволите. А только сами ведь знали, куда ехали.
— Ох, коридорнушка, плохо мне!
— Чичас комиссионера нашего позову. Вы ему об своей болезни все и обскажите.
— Больной-то наш… не дышит.
— Что ж он, чудак. Такой у нас воздух хороший — а он не дышит.