Мышка для Котова
Шрифт:
— Марк просил меня не говорить, — тут же пошла на попятную я. — Я ему обещала, что никому не расскажу.
— Быстро рассказывай! Немедленно! Я его мать! И я должна знать, что происходит с моим ребёнком! — ударяет ладонью по столу, заставив меня испуганно вздрогнуть. — Я этого старого хрыча голыми руками скручу!
— Он вынуждает Марка жениться. Шантажировал твоим, тёть Оль, здоровьем и уликами, из-за которых дядю Глеба посадят. Это всё, что я знаю, — развожу руками.
— Мудак. Никак не может оставить нашу семью в покое! — я в шоке от того, что женщина, вечно тихая и собранная, может так ругаться. — Чёрт!
Опускается за стол, руками закрывая лицо и тихо плача.
— Тёть Оль, извини меня, может я рано панику подняла? — я встаю из-за стола и наливаю стакан воды, протягивая его женщине. — Он действительно уже взрослый парень, может он куда-то поехал. Может в клубе? Или с девушкой какой-нибудь?
— Марк не любит клубы. Он пьёт крайне редко. А влюблён он в одну девушку. Уже несколько лет, — я оторопела. — А я всё гадала, почему вы до сих пор не вместе.
— Откуда, теть Оль?…
— Девочка моя, мы не слепые. Мы взрослые люди и прекрасно знаем такие взгляды. Сами через такое проходили когда-то.
— Моя мама тоже…
— Она прекрасно знала, что ты в ту ночь сбежала на пляж с Марком, — женщина улыбается сквозь слёзы. — Такие забавные. Он тебя чем-то обидел, Анют?
— Он просто хотел меня защитить, — я думала, что все слёзы выплакала ещё вчера, но ошибаюсь, они новым поток хлынули по щекам. — У тебя чудесный сын, тёть Оль.
— Я знаю, Анюта. Я знаю… Иди ко мне, — распахивает объятия, в которые я тут же ныряю. — Всё наладится, девочка моя. Всё наладится. Ещё на вашей с Марком свадьбе танцевать будем и шампанское пить.
— Угу, — угрюмо шмыгаю носом. — На нашей с ним? Или на свадьбе Марка с девушкой, которую ему выбрал дедушка?
— Мы этого не допустим, Ань. Это наш сын. И никто не смеет распоряжаться его судьбой. Я тебе кое-что расскажу, о чём не знает Марк. Отец Глеба в таком же возрасте, как и вы сейчас, полюбил девушку. Круглую сироту, как я. Он встречался от неё втайне от семьи, скрывал отношения и прятался. Девушка забеременела, а ему пришло время продолжать семейный бизнес. И перед ним встал выбор — жениться на любимой, которая носит под его сердцем ребёнка, либо жениться на дочери именитого профессора. Он выбрал второй вариант. Когда девушка родила, ей сказали, что ребёнок родился мёртвым. Отец Глеба забрал ребёнка, а тельце показали другого ребёночка.
— Это был дядя Глеб? Ребёнок, который родился?
— Да. Отец Глеба женился на дочери профессора. В газетах писали, что женились они из-за беременности невесты, которая должна скоро родить. Она носила накладной живот, чтобы потом сделать вид, что родила, и усыновить Глеба. Но она умерла от бронхиальной астмы, но написали, как ты можешь догадаться, что она умерла при родах. Деньги решают всё.
— А как вы это всё узнали? — я не могу поверить в такую человеческую жестокость и расчётливость.
— Отец Глеба действительно любил Ксению. Больной одержимой любовью, но любил. Он не смог её отпустить. Срывался и приезжал к ней постоянно. А она не могла его прогнать. Слишком сильно любила. Не знала тогда, что её сын жив и воспитывается нянечками. Она забеременела во второй раз. Двойней. И во время беременности в неё влюбился врач-гинеколог. Чудесный заботливый мужчина, который смог влюбить в себя разбитую и несчастную женщину. Смог избавить её от этой больной зависимости. Мужчина увёз её на юг, ближе к морю и солнцу, чтобы дети родились здоровыми. Павел чудесный мужчина, который полюбил мальчишек ещё до их рождения. Ксения и Павел вернулись в Москву семнадцать лет спустя, вслед за своими детьми, которые уехали покорять столицу. А узнала обо всём этом я совершенно случайно. Обняла со спины одного мужчину. Перепутала с Глебом. Они были похожи как две капли воды. Голос, жесты, мимика. Понимаешь? Я знаю Глеба досконально, но перепутала их со спины. Я смотрела и не могла поверить своим глазам. В тот день Глеб встретил свою биологическую маму. Веришь или нет, но мой сдержанный и суровый Глебка плакал, когда увидел ту, что его родила.
Я сижу будто громом поражённая. Всё это не укладывается в голове.
— А почему вы утаиваете это от Марка?
— Это произошло всего полгода назад. Мы не знаем, как преподнести Марку эту информацию. Потом всё перевернулось вверх дном. Я… — женщина резко встаёт из-за стола и обхватывает себя руками за плечи. Я понимаю, что она снова думает об измене мужа.
Раздаётся звонок сотового и женщина хватает его, принимая вызов.
— Глеб, я не могу дозвониться до Марка. Он не приезжал к тебе? — я не слышу ответа мужчины. — Хорошо, буду ждать.
— Что там? — спрашиваю я нетерпеливо.
— Домой едет. Перезвонит позже.
— Ты простишь его? — шёпотом спрашиваю я и прикусываю тут же губу. Как же бестактно лезть в чужую жизнь.
— Что?
— Ничего, прости. Я так… — выдыхаю облегчённо. Не услышала моего бестактного вопроса.
— Да. Прощу, — вдруг отвечает женщина, не поворачиваясь ко мне лицом. — Сначала я была слишком зла, даже слушать не хотела. И действительно собиралась подать на развод. Но потом вспомнила все годы, которые мы были вместе. Я люблю его настолько сильно, что даже готова простить измену. Не знаю, проявление это слабости или же наоборот. Но я не живу без него, а существую. Тем более, я не могу его винить. У нас был тяжёлый период. Очень тяжёлый. Мы не справлялись.
И снова раздаётся звонок сотового. Женщина тут же отвечает.
— Марк! Как ты мог? Ты хоть представляешь, что я надумала? — голос женщины звенит от слёз.
Я вскакиваю тут же и оказываюсь возле неё.
— Анечка очень переживала за тебя. Да. Не могла до тебя дозвониться. ТЫ хоть представляешь, что мы надумали. И почему ты мне не сказал, что общаешься с дедушкой? Почему ты вообще ничего не рассказал про свадьбу? — переводит взгляд на взволнованную меня и качает головой. — Я сейчас тебе Аню дам. Но мы с тобой ещё поговорим, Марк! Ты мне всё объяснишь!
Тётя Оля протягивает мне телефон, который я принимаю из её рук дрожащими руками.
— Алло, — говорю в тишину в трубке.
— Анютка, — мурашками по телу любимый голос. Облегчение. Я чувствую облегчение, когда слышу его голос.
— Марк, я… Марк, я хотела перед тобой… я была… Я скучаю, Марк, — жмурясь, выпалила я. За эти сутки я истосковалась по нему.
— Малышка, ну, зачем? Зачем сердце мне рвешь своими словами? Зачем? — болезненно.
— Потому что устала, Марк. Устала противостоять самой себе. Своим чувствам. Врать тебе и себе, — я снова готова расплакаться.