Мышление. Системное исследование
Шрифт:
И в чем же будет состоять на деле то существен ное «дополнение» к интеллектуальной деятельности ребенка, которое даст ему последующее появление у него рефлексирующего самосознания и представление о собственном «я»?
Каким образом появление этих «нечто» в пространстве его психики (наравне с массой других «нечто» в ней уже существующих) превратит его интеллектуальную активность в подлинное мышление? Произойдет ли это на самом деле?
33. При этом, вероятно, следует уточнить, что и «рефлексирующее самосознание» и представление о собственном личностном «я», когда они все-таки в голове
7
«Идентичных», в данном случае – в смысле самого устройства и свойств интеллектуальных объектов как таковых.
Появившиеся у ребенка «самосознание» и «я» не способны произвести в его голове никакой революции. Они ничего специфическим образом в его мозгу не объединят, ничто ни к какому центру не стянут. Вся перемена по большому счету только в присвоении этому личностному «я» уже существующих функций: то, что раньше было просто «лучом осознанного внимания», станет «лучом его осознанного внимания».
34. Итак, не переоцениваем ли мы значение появления во внутреннем пространстве нашей психики этих специфических, как нам кажется, интеллектуальных объектов: «я», «самосознание», «рефлексия» и т. д.?
Механизмы «обратной связи», например, существовали в психике и до этого, а то, что теперь эта «обратная связь» апеллирует и к каким-то понятиям, работает между этими понятиями – что это, в сущности, нам дает? Или, например, «я». Всегда же был тот, кто действует – какая разница, сознавал он себя или нет, если в его внутреннем психическом пространстве все равно происходила какая-то работа с интеллектуальными объектами?
Является ли, на самом деле, «добавка» этих специфических – «личностных» – интеллектуальных объектов к общей массе других столь значительным событием? Иными словами, такое ли уж большое значение имеет для нашего мышления то, что в нем вроде как обнаружился «тот, кто думает, что он думает»?
35. У Людвига Витгенштейна есть такой образ: «Предложения, которые для меня несомненны, я не заучиваю специально. Я могу обнаружить их потом, как ось, вокруг которой вращается тело. Эта ось не фиксирована, то есть не закреплена жестко, но движение вокруг нее определяет ее неподвижность» [8] .
Например, когда мне говорят, что Наполеон столько-то лет назад что-то делал под Аустерлицем, я не думаю о том, что Земля в этот момент уже существовала, поскольку знание этого факта уже как бы имплицитно включено мною в утверждение о Наполеоне.
8
Витгенштейн Л., «О достоверно сти», п. 152.
Однако, в действительности, это включение моего знания о существовании Земли в мое знание о проделках Наполеона, несмотря на всю его кажущуюся имплицитность, происходит постфактум. И то лишь только в том случае, если я окажусь каким-то образом этим вопросом озадачен, например, если кто-то спросит меня: «А разве Земля в это время уже существовала?».
36. Кажется, что мое знание о существовании Земли предшествует всякому моему знанию о том, что на этой Земле произошло. Но это иллюзия. Для того чтобы рассуждать о том, что случилось на Земле, мне вовсе не нужно думать о том, что она сама по себе вообще имеет какую-то историю. У меня и вовсе может не быть такой идеи – мол, была она когда-то или не была.
Однако если меня спросят, то я, вероятно, скажу, что да, я знаю о том, что Земля очевидно существовала и до того, как данное событие на ней произошло. Но знал ли я (точнее – думал ли) об этом до того, как меня спросили? Вероятно, нет. Уж точно я не думал об этом факте в связи с проделками Наполеона.
37. Так же и с нашим «я»: оно как бы имплицитно присутствует в нашем мышлении, но в большинстве случаев, на самом-то деле, вносится в него постфактум.
«И когда это случилось, я подумал, что…» Слово «я» в данном случае может оказаться вовсе не смысловой конструкцией, а сугубо техническим приемом, помогающим мне создать в голове моего собеседника соответствующий нарратив. Или больше того, помогающий мне самому создать нарратив о себе – увидеть ту «ось тела», которой на самом деле нет.
38. Остановите вращающееся тело – что вы скажете о его оси? Сама эта ось – лишь иллюзия, существование которой обусловлено фактом вращения тела. Вполне возможно, что мы считаем свое «я» существующим лишь потому, что вокруг него вращается «тело» событий, действий и мыслей.
А ребенку просто требуется определенное время, чтобы накопить достаточную массу этого внутреннего тела, вращающегося вокруг этой воображаемой оси его «я». Но есть ли оно само – его или наше «я» – в действительности? Как это можно проверить?
Посмотрите на эту картинку:
Уверен, что вы, как и я, вполне отчетливо видите на этой картинке треугольник, которого на самом деле нет. Положение других объектов создает у нас иллюзию существования этого – отсутствующего в действительности – треугольника.
Теперь попробуйте убедить себя в том, что этого треугольника действительно нет, хотя вы очевидно его видите. И чем отличается от этого отсутствующего треугольника наше «я» – тот, кто, как нам кажется, думает?
39. Вообще говоря, этот «тот, кто думает» – вещь абсолютно неверифицируемая. Нам может казаться, что мы знаем, кто думает, но это никаким образом нельзя определить точно.
Думаю ли сейчас именно «я», или просто какие-то интеллектуальные объекты, находящиеся в пространстве моей психики и достигшие определенного состояния (определенной «массы», «силы», «сложности» и т. д.), сами собой складываются в нечто новое (в новый интеллектуальный объект)? Ответить на этот вопрос невозможно.
40. То, что интеллектуальные объекты в пространстве моей психики складываются так, как они складываются, зависит, по всей видимости, и от того, каково состояние материального мира моего мозга (условно говоря, от его нейробиологических характеристик), и от того, о чем эти состояния материального мира будут свидетельствовать для меня как того, кто эти состояния воспринимает (о чем они меня «информируют»).
То есть буду ли я их – эти свои состояния – чувствовать как напряжение, как необходимость, как тяжесть, как угрозу, как удовлетворение, как что-то приятное или, напротив, дискомфортное, мешающее, раздражающее – не зависит непосредственно от моего личностного «я». Более того, все это я буду чувствовать вне зависимости от того, есть у меня мое личное «я» или нет.