Мысль Гайя
Шрифт:
Пройдя по длинному коридору, Катерина повела гостей вверх по широкой лестнице.
– Время позднее, я уверена, что вы очень устали с дороги. Сейчас я покажу ваши комнаты. Я их подготовила еще со вчерашнего вечера. Других туристов кроме вас здесь нет, поэтому весь дом будет в вашем распоряжении.
– Если не секрет: как так получилось, что вы владеете этим домом? – поинтересовалась через Майкла Лили.
– О, нет, его владельцы давно перебрались в Европу, а я лишь работаю здесь и присматриваю за этим старым негодником.
– И как вы справляетесь со всем этим хозяйством? – Лили восхищенно
Катерина отмахнулась.
– Я живу здесь не одна, что вы! В этих местах одной трудно… Мой муж помогает мне по дому. Ну и сад, который вы уже видели – тоже его работа. К сожалению, сейчас он попал в больницу из-за перелома ноги, поэтому я временно тут за двоих.
– Я прекрасно знаю сколько усилий отнимает уборка, поэтому вы можете быть спокойны: мы вам не доставим никаких хлопот. Правда, парни? Я лично за этим прослежу, – Лили предельно строго посмотрела на Алекса и Майкла и те, не задумываясь, испуганно закивали головами.
– Да все в порядке, это же моя работа, – Катерина смущенно заулыбалась.
Хозяйка была удивлена такому добродушию англичан. Она всегда думала, что большинство иностранцев, приезжающих в Беларусь, считали себя выше здешних людей просто потому, что эта страна не так богата, как их страны. Катерина будто читала это по глазам, встречая каждый раз новых гостей. Следуя национальной черте характера и историческому прошлому, белорусы не сразу открывались другим людям и относились к ним настороженно, особенно к приезжим. Они как партизаны наблюдали за всем происходящим из леса, лишь изредка осторожно выходя на контакт. Но стоило белорусам убедиться в том, что перед ними стоит хороший человек, и тогда они полностью менялись и открывались. Поэтому после нескольких недель проведенных здесь иностранные гости в большинстве своем меняли свое мнение и видели белорусов уже совершенно другими – гостеприимными, добродушными и искренними. Эти черты характера подкупали людей с запада, где такие качества всегда были в большой цене.
Поднявшись на второй этаж, Катерина повела гостей по очередному небольшому коридору, на стенах которого висели охотничьи трофеи в виде голов различных животных. Они гармонично дополняли антураж этого места, хотя и выглядели на взгляд Лили немного жутковато. Единственной чужеродной деталью во всем окружении была электрическая проводка, спрятанная в пластиковые короба под потолком. Катерина объяснила, что из-за исторической ценности и возраста этого здания провода нельзя было проложить иначе, а единственным альтернативным решением был отказ от электрического освещения в пользу свеч или керосиновых ламп как это было реализовано в стародавние времена. Само собой, никто не захотел променять блага цивилизации на «пещерные» технологии, поэтому пришлось подружиться с белым пластиком.
Хозяйка дома провела гостей почти до самого конца коридора и остановилась между двумя дверьми.
– Это ваши комнаты, можете располагаться. Если вам что-то понадобиться то моя спальня находится на первом этаже. Ванная, душ и удобства находятся в противоположном конце этого коридора. Что еще…
– Думаю, теперь нам осталось хорошенько выспаться, – подсказал Алекс.
– Ой, совсем я заболталась! Конечно, не буду больше вас отвлекать. Но если что, то…
– Да, да, комната на первом этаже, мы помним, спасибо, – перебил ее Майкл, и затолкал свою сумку в одну из комнат.
– Что ж, тогда я пойду, – устало произнесла Катерина и, зевнув, удалилась.
Майкл недовольно вышел обратно в коридор.
– Облом – там двуместная кровать, – коротко бросил он друзьям и зашел в соседнюю комнату.
– Не злись, все вышло очень даже неплохо. – ободрил друга Алекс. – К тому же ты ведь теперь находишься на Родине своих предков!
Майкл мгновенно просветлел.
– Точно! Со всей этой беготней я даже как-то забыл об этом… Так, голубки! Завтра будет насыщенный день, так что набирайтесь сил и не шалите! Отныне ваш досуг – зона моей ответственности. Адиос!
Яловский скрылся за резной деревянной дверью, а Алекс с Лили зашли в комнату напротив. Обстановка здесь была абсолютно заурядной, как в среднестатистическом отеле: посередине комнаты стояла широкая кровать, на стене перед ней висел старый телевизор, а в углу стоял большой шкаф. Стену напротив двери украшали небольшие круглые окна, через которые было видно поле за домом и лес вдалеке.
Лили отодвинула в сторону маленькую шторку на одном из окошек и выглянула на улицу.
– Смотри, там висит спутниковая тарелка. Как думаешь: у них здесь есть интернет? Мы бы тогда могли следить за новостями из Англии и быть в курсе всего происходящего там.
– Мы тут только на две недели, зачем тебе эти новости? – спросил Алекс и рухнул на кровать.
– Как зачем? Может быть когда мы вернемся домой там к власти придут коммунисты!
Алекс рассмеялся над нетипичной для его жены политической шуткой.
– Давай распакуем вещи уже завтра и прямо сейчас окончательно и бесповоротно провалимся в сон, – предложил он.
– Целиком и полностью вас поддерживаю, коллега! – деловито ответила Лили и легла рядом с мужем.
– Ну, вот мы и на месте, – тихо сказал Алекс, рассматривая узоры лепнины на потолке.
– Да, кто бы мог подумать, что нам придется добираться сюда таким необычным маршрутом. Но знаешь, так даже интереснее и как-то романтичнее! Только ты и я вдалеке от дома в незнакомой стране пробираемся сквозь ночь по темным лесным дорогам к таинственному дому на болоте…
– Тебе надо было стать не пиарщиком, а писателем! Все так образно и цельно. И, кстати, ты забыла упомянуть Майкла в этой истории! Он ведь тоже с нами «пробирался сквозь ночь».
– Ай, в моем рассказе мы его сразу же забыли в аэропорту, – лукаво ответила Лили.
Алекс стал проигрывать в голове события сегодняшнего дня и погрузился в свои мысли: сначала он думал о людях, с которыми они познакомился в этой стране, затем – о красивых лесах, наполненных скрытными дикими животными. Мысленно он проехал весь путь от аэропорта до деревни и прошагал под звездами через широкое зеленое поле. Но все эти воспоминания то и дело перекрывал образ мальчика с бело-лунными глазами из аэропорта, который не кричал, не осуждал, ничего не просил, а просто смотрел вперед и улыбался. Так чего же он тогда хотел?