Мысли в стихах и прозе
Шрифт:
И полноводная река,
Дунай иль Волга, иль Ока,
Несется быстро сквозь века,
Как по лазури облака.
Гусляр слагает о Вольге…
О ветре, солнце и луне,
О волнах, что несут ладью,
О гибели в чужом краю.
О светлой и Святой Руси,
Которую, Господь, спаси.
Слагает о богатырях,
И злобных силах – их врагах.
Река гудит, река несет,
Гусляр играет и поет…
Послушав, хочется и мне
Спеть о Руси – своей стране,
И в памяти веков остаться
Певцом славянства,
Как Боян остался.
Откуда пошла Русская земля
То правда иль вымысел, точно не зная,
Раскрою пред вами истории ход:
Давно это было… На брегах Дуная
Жил смелый и вольный славянский народ.
Текли за годами столетья, и время,
Свой бег совершая, влекло за собой
Народы и страны. Славянское племя,
Проникшись эпохой, забыло покой.
Дунай стал им тесен, они устремились
На поиски новых пространств и границ.
Одни поколенья другими сменились,
Добавилось в летопись много страниц.
Но их пропущу я и дальше продолжу
Историю эту с момента того,
Когда покорились труду и оружью
Славян земли многие мира сего.
Славянские земли богаты, просторны,
Но нет в них порядка, и власти в них нет.
Славяне отважны, горды, непокорны,
Свободны они с незапамятных лет.
И каждый себе сам слуга и хозяин,
И сам за себя, и один против всех.
Итог такой практики часто печален:
В такой обстановке немыслим успех.
И, видно, устав от вражды и безвластья,
Один из старейшин славянам сказал:
«Найдём себе князя – исчезнут несчастья.
Пускай нами правит, лишь меру бы знал».
И, внемля совету премудрого старца,
Из дальней страны, из-за синих морей
Славяне просили прийти и остаться
Трёх братьев-варягов, трёх русских князей.
Князья согласились, и с этой минуты
Начало Руси. Время дальше идёт,
Идёт напрямик сквозь победы и смуты
И нас через них за собою ведёт.
Размышления летописца
Святая Русь!.. Колокола
Звонят к заутрене протяжно.
Вздыхая, смотришь из окна.
Все в даль глядишь. Куда? – Неважно.
За горизонтом горизонт, за далью даль, за годом годы.
О прошлом будут много лгать,
Ведь прошлое сокроют воды.
Но правду сохранит тетрадь.
Былина
Выходили богатыри на дорогу,
Поклонились порогу, помолились Богу,
И поехали на простор в чисто поле
Судьбу и отвагу испытать на воле.
А навстречу им басурманская сила.
Говорят: «Русские! Тут вам могила!»
Но пришпорил старший богатырь Сивку-Бурку,
Налетел на врага, где была рать – быть проулку.
Закипела тут сеча великая,
И рассеялась толпа многоликая.
На горе врагам, на отраду славянам
Говорят богатыри басурманам:
«Тут не русским в могиле быть!
Басурманам в могиле стыть!
По Руси-матушке не ходить,
Нашего хлеба не топтать,
Наших жен в полон не брать!
В земле лежать!»
Отвечают из-под земли басурманы:
«Победили вы нас, руссы-славяны.
Но за нами еще одна сила идет!»
А по ветру уже пыль несет.
Пыль от тысяч копыт поднимается,
Дикая конница на равнину врывается.
Тут копье берет богатырь средний,
Крестится как в бой последний,
И несется на врагов в атаку,
Колет, топчет их, бьет без страху,
Пока не одного вокруг не осталось.
«Что, враги, опять вам досталось?»
Отвечают ему мертвые кости:
«Жди, богатырь! Идут третьи гости!»
И опять на равнине черным-черно.
Тогда младший богатырь садится в седло.
Бьет врагов трехпудовой палицей,
А они словно щепки валяться.
Вдруг со всех сторон идут черные полчища.
Разевает на Русь пасть свирепый волчище.
Собрались богатыри совет держать.
«По одному им отпор не дать! –
говорит богатырь средний, –
Надо вместе идти». «Не с руки мне, –
Возражает богатырь младший, – Кому слава тогда достанется?
На троих делить – разломается».
А средь черных полчищ русские пленники,
Захватили их иноплеменники.
Издевается над ними хан, хочет вымучить.
А они ему говорят: «Смерть тебе! Нас богатыри выручат!»
Богатыри, средний с младшим, заспорили,
Не могут поделить славу ратную.
Но разнял их старший рукою булатною,
Говорит: «Не до славы сейчас! Русь защищать надо!
Своих спасем – вот и награда!»
И пошли богатыри вместе на лютый бой,
Сообща смогли побить черны полчища,
Их шатры и юрты огнем сожгли,
А детей и жен русских выручили.
Поучения Владимира Мономаха
Мне как-то сказывал монах
Деяния времён забытых,
Когда Владимир Мономах,
Военной славою покрытый,
Меч отложив, перо взял в руки