Мю Цефея. Только для взрослых
Шрифт:
— Он взрослый, он сам выбрал такую жизнь.
— Нет, это ты выбрала за него.
— Замедузил уже, тебе что, трудно понять, что все морки разные? Кому-то нравится плюхаться в тине и производить потомство, кому-то интереснее путешествовать и общаться.
— Пожалуйста, я не собираюсь с тобой спорить. Ты веришь в то, что говоришь, это твоя жизнь, и я в нее не лезу. Колозубый бог с тобой, мне все равно. Умри бездетной, твоя воля. Но Жабра я знаю дольше, чем ты, я сужу о нем объективнее. Он хочет тебя, хочет принять твою икру, ни о чем другом и думать больше не может,
— Да какой смысл ему врать в таких вещах?!
— Он зациклился на тебе, вот и все. Принял твой образ жизни, твой образ мыслей, а сам чахнет. Он не уйдет. Я прошу тебя ради него — отпусти его. Дай ему стать отцом. Ты живешь полной жизнью, а он живет чужой жизнью. Не своей. Он не счастлив.
Я молчала. Я хотела крикнуть, что это все не правда, но про себя знала — так и есть. Жабр не счастлив. И мое счастье, если подумать, не совсем мое.
— Я знаю, что ты любишь его. Я так долго наблюдаю за вами. Да, я ненавидел тебя за то, что ты навязала ему свою жизнь. Но я знаю, что ты его действительно любишь и отпустишь его.
— Ты что, перепузырился? Зачем ты повторяешь одно и то же? — Планктон начал действовать мне на нервы. — Я услышала тебя, мне надо подумать. В конце концов, даже если я его отпущу, он может не согласиться уходить. Может, ты его заставишь? Найдешь ему покорную самочку, помешанную на размножении? Он оплодотворит ее, она распорет ему кожу, сожрет его сердце, отложит внутрь его икру… И мы с тобой лишимся нашего лучшего друга?
— Разве не это предел мечтаний каждого мужчины — стать отцом? Умереть счастливым, полным икры своей любимой. Разве не ради этого мы живем? Умереть счастливым — или жить несчастным, что бы ты выбрала на его месте?
— Ну ладно, я его прогоню…
— Умница…
— …я хотела сказать, допустим, я его прогоню. Но как ты найдешь ему самочку, если, по твоим словам, он зациклился на мне и никого больше не хочет? — В моих глазах стояли слезы, жгучие, словно уксус, я набрала полные ладони тины и прижала к векам, чтобы скрыть это.
— Уже нашел, — еле слышно сказал Планктон и улыбнулся, дерзко демонстрируя щелку между зубов, но я и не взглянула на нее.
— В смысле? Кого?
— А что это твоя подружка не возвращается? — Он потянулся и осмотрелся по сторонам. — Здесь без нее скучновато.
— Она побежала за Жабриком, все объяснит и вернет его, — начала было я и вдруг поняла.
— Ты попросил ее?!
— Она опытная мать, — усмехнулся Планктон. — Самая желанная самка в наших краях. Он не устоит перед ней.
Я не видела больше зала, не видела Планктона. Перед моими глазами стояла Крабча, вгрызающаяся во внутренности моего Жабрика. Он дрожал в агонии, и кровь текла по его ребрам… Крабча наполняла его икрой, как кошелек жемчугом. Остатки хмеля слетели с меня, одним прыжком я выскочила из ванны и понеслась к выходу, только клочья тины летели в разные стороны.
Выскочив из ильника, я замерла на берегу. Солнце уже опустилось к горизонту, кое-где светились крошечные звезды. Кругом было пусто. Только вдоль воды шла широкая
— Плюша! — встречный обнял меня и прижал голову к моему плечу. Жабр, живой. От плача и бега я с трудом переводила дыхание, не могла сказать ни слова, только дрожала, как в лихорадке, сжимая его изо всех сил.
— Я отказал ей, не бойся. Она уже нашла другого. Пойдем домой.
— Стой. — Я без сил опустилась на песок, продолжая сжимать Жабра изо всех сил. Ему пришлось сесть вместе со мной.
— Тебе плохо? Ты что, уже оплодотворена? — забеспокоился он. — Где Планктон? То есть то, что от него осталось.
— Да не нужен мне твой Планктон, — зарыдала я во весь голос, вновь обретя возможность говорить, — это Крабча меня подговорила пофлиртовать с ним!
— Как Крабча могла уговорить тебя пойти на такое? Это же не для тебя? — Дразнящая щелка между зубами снова притягивала мой взгляд, на этот раз Жабрик улыбался немного иронично.
— Планктон и Крабча сговорились, чтобы сделать тебя счастливым. — Я начала успокаиваться, отпустила Жабра и посмотрела на море, чтобы не отвлекаться. — Скажи, ты же несчастен со мной.
— Глупости.
— Ты же с детства мечтал стать отцом. Ну правда же? Планктон тебя знает дольше и лучше меня. А я просто лишаю тебя твоей мечты. Глупая, эгоистичная Плюша.
Жабр молчал, только гладил меня по голове, и это окончательно меня убедило в том, что Планктон говорил правду. Я чувствовала себя ужасно.
— Любой мальчик мечтает стать отцом. Встретить самочку, отдать ей свое сердце, отдать тело своему потомству. Это нормально. Это физиология.
Я молчала, только плакала и молилась про себя Колозубому богу, чтобы Жабр продолжал гладить меня, не отпуская, чтобы солнце не уходило в море, чтобы эта минута никогда не кончалась. Потому что, когда она кончится, мы расстанемся. Я отпущу его. Пусть умрет счастливым, вместо того чтобы жить несчастным.
— Но, кроме физиологии, есть еще разум и душа. Есть чувства. Есть выбор. Я не хочу быть ни с какой другой самочкой, кроме тебя. Мы навсегда вместе. Никто другой не съест мое сердце. Никогда. Ничью другую икру я не приму в свою шкурку. Мне нужна только ты.
— Ты сам себе противоречишь.
— Нет. Пойми ты, глупая. Хочешь плавать по морям — я буду плавать с тобой. Есть восточные водоросли, слушать южных дельфинов, знакомиться с морками со всех концов света. Я хочу того же, чего хочешь ты. И если ты не хочешь стать матерью…
— Я хочу! — перебила я его. Ярость придала мне сил, слезы высохли. Я вырвалась из его рук, вскочила на ноги. — Я нормальная. У меня такая же физиология, и я до смерти хочу всунуть язык в твою щелку между зубами, облизать остатки планктона и рачков с твоего нёба, а потом спариться с тобой и наметать гору икры, и чтобы мальчики все были как ты, с твоими костлявыми ребрами и круглыми глазами, ты, тупица! Я больше всего на свете этого хочу, а не жрать водоросли, идиот!