Н 4
Шрифт:
– Полагаете, дело было именно так? – задумчиво произнес Юсупов.
Который наверняка был в курсе всего – вон какой жирный намек на некие обстоятельства, из-за которых Панкратову оставалось только жаловаться, а не требовать.
– Я не в претензии на угрозы! Роковое непонимание – он не представился, я не просчитал риски. Но банкир был мой! – Возмущение все-таки пробилось из-под маски спокойствия.
– Чей банкир?
– Колобов! Банкир Фоминских!
– А вы говорите – ваш, – укоризненно произнес князь.
– Но пришел-то он ко мне. А ваш внук его увел. – Как-то даже с досадой добавил Михаил
– Свободный человек, – веско произнес Юсупов, скрывая за хитрым прищуром глаз свое искреннее отношение.
– Пусть так, – печально вздохнул Панкратов. – Но я ведь пошел вашему внуку навстречу. И ради чего? Чтобы он купил у меня банк Фоминских и тут же продал его Долгоруким?!
– Дорого купил? – Словно невзначай вставил слово влиятельный дед.
– Дорого, но там этих денег… Сами, вон, посмотрите…. – Тоскливо окинул он взглядом кучу валяющихся на земле денег.
– Так в чем же ваша жалоба? – Посмотрел на него взгляд, полный мудрости более старшего поколения.
Мудрости, которая умела ничего не понимать, но не подать виду.
– Даже не жалоба, выходит… – Михаил Викентьевич чуть замялся, подбирая слова. – Просто я к нему со всей душой, а он все – младшему Долгорукому.
– Это Игорю-то?
– Ему, – согласно кивнул Панкратов. – Но почему? Со мной же тоже можно договориться.
– Мой внук благоволит Долгорукому Игорю и оказывает ему покровительство. Но ваши чувства мне понятны, – осторожно коснувшись его локтя, Юсупов доброжелательно улыбнулся. – Вот что, Михаил Викентьевич. Вас, как я понимаю, до сих пор донимают эти старики из боярской думы? Говорят нелепицу про незаконное нападение на вотчину Фоминских и огнем плюются, требуя все возвернуть обратно?
– В пятницу собирают большой сход, – небрежно пожал плечом Панкратов. – Я все равно от своего не отступлюсь.
– Да. В пятницу, верно, – словно припоминая, произнес Юсупов. – Меня тоже звали. Так я помыслил сейчас, и решил пойти. Могу по пути к вашей резиденции подъехать, так потом общим кортежем в Кремль и направимся? – Как о пустяке поинтересовался великий князь.
Словно игнорируя подтекст, что об этом маневре будет известно всем заинтересованным лицам еще до их приезда, а остальным останется только в бессильной злобе скрипеть зубами, когда машины двух князей совместно въедут через Спасские ворота. Ничего этим крючкотворам и тыловым воякам не обломится от завоеваний Панкратова – не с такой поддержкой, которую могут оказать Юсуповы.
– Было бы просто замечательно. – С почтением, но без намека на подобострастие, кивнул Михаил Викентьевич.
– Что до внука – молодой он еще. Горячий. – С теплотой отозвался Юсупов.
– В деда растет. – отметил Панкратов приятное для старика.
Еще бы – старший мерзавец за свою жизнь хорошенько отличился, уводя из под носа и людей и богатства.
А тот махнул рукой, но был явно довольный – словно древний дракон, прознавший, что юное дарование уже отлично жжет деревни и утаскивает людей для собственного пропитания… Ну хоть принцесс пока не похищает – накатила на Панкратова лиричная мысль. Хотя, в целом, Панкратов тоже остался в плюсе – банк все равно не вернуть, а вот крови попить конкуренты и неудачники из боярской палаты могли вдосталь.
Столь же неспешно они вернулись
– Давно хочу спросить. – спросил князь Галицкий, чуть повернувшись к молодым людям. – Почему грузовиков – шесть? Ведь миллиардов, как понимаю, десять?
Остальные сваты, уже перебрав стандартный набор «отличная погода, а завтра будет хуже, но раньше была лучше», заинтересованно повернулись в их сторону.
Отвечать взялся юноша со шрамом возле глаза – попросту, другие на вопрос не отреагировали вовсе, а вот этот парень чуть повел плечом и поднял почти полный бокал с соком к груди – его он захватил из дома, да так и не начал пить.
– Там больше десяти. – Безэмоциональным голосом произнес он. – Погрузка по весу, плюс пять процентов на усушку и два процента на рваные купюры. – Парень задумался, слегка уйдя в собственные мысли. – Разумеется, периодически мы делаем контрольные взвешивания, но, сами понимаете, даже пыль имеет вес, не говоря о сложности процесса измерения и погрешности весов.
– А сколько всего было машин?
– Более шести. – Вежливо ответили Галицкому.
– Постойте, господа! Какие контрольные взвешивания? – Чуть раздраженно поинтересовался Долгорукий. – Еще утром эти деньги были в пачках и запаянными в банковский пластик! Я вообще не понимаю, зачем было срывать упаковку и мочить купюры под дождем!
– Признайте, князь, россыпью гораздо красивей, – не согласился с ним Галицкий.
А до того отвечавший юноша отступил назад, выходя из беседы, и тщательно скрывая досаду во взгляде – словно сказал что-то лишнее, чего не должен был говорить, а сейчас сетует на себя.
– Вы бы лучше подумали, во что это выгоднее вложить. – Веско произнес Панкратов.
Тоже благодатная тема для обсуждения – чужие деньги всегда приятно вкладывать. Лучше бы, конечно, сделать выбор в пользу их предприятий – и дым из труб клановых механизмов, получивших в топку очередную порцию бумаги, пойдет еще гуще, и может даже сами они станут действовать чуть-чуть быстрее… Все-таки, не та сумма… Да и попадет она, если быть откровенным, прямиком к Юсуповым.
– Я слышал, у Черниговских аукцион в это воскресенье. – Небрежно бросил Долгорукий.
– Нас тоже приглашали, – коротко кивнул Юсупов.
– Толковое предложение. – Признал Панкратов, задумчиво осматривая кучу денег. – Говорят, Черниговским срочно нужна целая прорва наличных. Торги только за бумагу и золото. Там этим деньгам будут рады.
– Мы предполагаем забрать себе пару профильных заводов. – Со значением произнес Долгорукий.
– Если они не подойдут нам, берите. – Качнул плечами Юсупов, словно не замечая, что провоцирует конфликт.
Но до того, как желание урвать кусок поперед остальных высказал и Шуйский с Галицким, в беседу вмешался бесцветный молодой голос.
– Мой господин не рекомендовал бы покупать то, что вскоре можно будет забрать гораздо дешевле или бесплатно.
А пока взрослые думали, как осадить зарвавшегося юнца, лезущего с нахальством рядового в беседы генералов, но сделать это достаточно тактично, произошло давно ожидаемое событие.
– Господа! – Позвал их с порога дома радостный голос Еремеева-старшего. – Прошу к столу. Невеста изволит лично приветствовать сватов.