Н - 7
Шрифт:
— Дорогая, вы нужны мне, как супруга. — Постучался я в дверь принцессы и приоткрыл створку.
— Радость то какая… — Грациозно поднялся из постели силуэт на фоне светлеющего от близкого рассвета окна.
— Распорядитесь подвесить над Любеком спутник обеспечения спецопераций.
— У вас совершенно неверное понимание супружеского долга! — Возмутился девичий голос.
— Так вы отказываетесь?
— Нет. — Проворчали в ответ. — В ответ я рассчитываю на ужин в ресторане!
— Как только все закончится…
— В Любеке! Два дня вам на это, супруг мой! — Оборвали
— Да тут бы повара найти, — взгрустнулось от такой перспективы.
Опять же — где найти не сожжённое заведение…
— И чтобы непременно были танцы! А я вам доступ к «Всевидящему Оку». — Добавили соблазнительным голосом.
— Хм-м…
Перспектива прогонять все фото через базу распознавания лиц… И не абы какую базу — с персонами весьма специфичными, часто меняющими облик и крайне избегающими публичности… Правда, все запросы будет видеть ИСБ, но это можно было потерпеть.
— На недельку… — Потянулась принцесса вверх руками, словно кошка.
— Согласен.
— А еще я хочу…
— Спокойной ночи, — закрыл я дверь и отправился досыпать хоть малую часть этой ночи.
Потому что чем больше слушаешь женщину — тем больше ей должен. Это я еще по сестрам понял.
— Ваши новые друзья не похожи на тех, кто станет бороться за равенство, — язвительно вставил слово де Клари, стоило лифту вновь заработать на подъем.
— Зря вы так думаете, — попенял я ему. — У любой революции должно быть боевое крыло. Пока первые восемь прибывших будут знаменем перемен, кто-то должен обеспечивать деньгами их порывы души.
— То есть, грабить.
— Грабить награбленное! — Вставил я важное уточнение. — Согласитесь, это сейчас господам удобно изымать неправедно нажитое у бандитов. А что делать, когда Любек кончится? Им же явно понравится и захочется продолжить. Мы дадим им идею!
— А если к вам придут грабить награбленное у грабителей?
— Таких анархистов мы презираем, — веско ответил я, выходя в открывшиеся двери.
К собственному удивлению, выспаться удалось — судя по мягкому естественному свету по пробуждению, шел восьмой-девятый час, а раз меня не разбудили, то все живы и даже не покалечились. Для двух десятков молодых людей под одной крышей — уже достижение.
— Что? — настороженно посмотрел я на стоящего у постели графа Ломова. — Драка? Дуэль? Кто-то свернул себе шею в ванной? Господин полковник зашел в комнату к дамам? К принцессе? К господам?!
— М-м, нет.
И что-то Ломов мялся, то ли не зная, с чего начать, то ли не желая говорить, и я не мог угадать — даже тревожно как-то становилось.
— К Марте?!
— Марта! То есть, нет. — Покачал он головой.
И я только сейчас увидел серые тени под его глазами — юнкер еле удерживался ото сна: взгляд чуть расфокусирован от усталости. Но, видимо, информация все же была не настолько срочной, чтобы будить руководство. И не настолько пустяковой, чтобы оставить на вечер.
— Говорите, как есть, и ложитесь спать, ваша светлость, — я сел на кровать, нашел ногами тапочки и взглядом отметил кресло, куда вчера сложил всю одежду.
Осторожно поднялся, прислушиваясь
— Есть проблемы с Йоханом, Мартой и могут быть проблемы с прибывшими вчера господами. — Собрался с мыслями Ломов. — Вы вчера изволили поспособствовать Марте с необходимыми в хозяйстве отеля вещами. А их светлости, прибывшие вчера, привезли с собой изрядное количество продуктов, вещей и разнообразных товаров… М-м… Марта посчитала, что может взять часть их для нужд отеля.
— И в чем проблема? — Принялся я одеваться.
Откупимся, в самом деле. Разумеется, если вещи не личные — тогда точно ожидались разборы полетов.
— Дело в том, что за время без электричества в отеле накопилось много одежды для стирки… А Марта посчитала, что порошок в черных мешках — стиральный…
— Та-ак…
— Порошок, к слову, комкался и стирал отвратительно. Йохан взялся достирывать вручную в знак примирения, так как Марта заметила, что он сытый и весьма оскорбилась…
— Я понял, — махнул я на Ломова рукой и указал на расстеленную кровать. — Ложитесь спать, ваша светлость. Я разберусь.
Повторять не пришлось — мгновением позже граф уже спал, свернувшись на краю кровати. Только обувь сбросил и подбил под живот подушку.
Я прошел через пустые комнаты — там, где ночевал Де Марет, ароматно пахло кофе, а там, где его сиятельство Давыдов — отчего-то незнакомыми духами… Тревожно.
Но для начала требовалось разобраться с Йоханом, Мартой и сопутствующим ущербом — сколько они там дорогостоящего и особо чистого порошка извели, и как за него рассчитываться с хозяевами добычи… Впрочем, это мне впору выставить им счет, чтобы не тащили в мой отель всякую дрянь. Лично уничтожу остатки — и пусть попробуют сказать хоть слово.
Оказалось, что беспокоиться в первую очередь стоило за здоровье сотрудника.
Ибо раскачивающийся в углу, сжимая руки коленями, и бормочущий что-то под нос хозяин отеля — это совершенно не то, что сейчас было нужно. Рядом стоял тазик, наполовину заполненный мутноватой взвесью и постельным бельем. Часть воды была разлита по синему кафельному полу узкого и длинного хозяйственного помещения, дотекая до раскрытого черного пластикового мешка, из которого торчала ручка мерного совочка.
— Единороги… — прислушался я к оживлённому шептанию старика и поймал взгляд его красных воспаленных глаз. — Единороги! Я должен спасти единорогов!
— Йохан, единорогов нет. — Терпеливо попытался достучаться я до его сознания.
— Нет? — Спросил он с наивным взглядом ребенка.
— Совсем нет. — Подтвердил я.
— Значит, я не успел! — Пригорюнился Йохан.
Пришлось надевать на его пальцы парочку перстней из тех, что постоянно носил сам, и терпеливо ждать, пока продукты интоксикации исчезнут из крови.
— А что я здесь делаю? — Похлопал старик глазами, когда эффект артефактов основательно прочистил ему мозги.
— Стираете белье в кокаине, — терпеливо пояснил я, указав, соответственно, на тазик и мешок.