На 127-й странице
Шрифт:
«Что он с ней делает? Убивает?» – подумала Тереза и рискнула взглянуть вниз. Все что она могла рассмотреть – это было переплетение тел и почему-то ступню негритянки, которая торчала вверх. Тереза увидела, что подошва ступни, несмотря на пыль и грязь, была белее остальных частей тела этой черной женщины. «Это что же? – подумала совсем некстати Тереза. – Эта негритянка уже стала белеть благодаря своей праведной жизни?»
Возня и стоны внизу продолжались, но эта мысль засела в голове Терезы. Вернулся Сэм и увел негров, она с Дженни вернулись в постель, а эта мысль все не уходила от нее. «Она же стала
Она повернулась к Терезе и с горящими глазами спросила:
– Правда было здорово?
Эта детская затея Дженни сильно изменила отношение Терезы к неграм. Только животные могли вести себя так, как вели эти два существа той ночью, в том сарае. Ведь если считать негров людьми, такими же как она сама, как, например, Полковник или Мартин Кастер из университета, то можно предположить, что и они могут вести себя как эти негры: валяться по полу, стонать и охать. Но это было определено невозможно. Ее попытка представить на месте негра со спущенными штанами милашку Мартина казалась дикой и противоестественной. Когда же она рисковала поставить себя на место той негритянки, то ее охватывал ужас.
Кофе и утренняя корреспонденция заставили детские воспоминания уйти прочь. И к тому времени, когда кофе было допито, Тереза успокоилась.
Она встала с постели, переложила бумаги на письменный стол и еще раз взглянула на фотографию мамы на стене. Мама должна была бы быть довольна ею. Все, как она советовала. И главное, никакого смятения.
Сцена 13
Пальто от холода не спасло. Меня по-прежнему знобило, и я не мог заснуть. А потом ко мне пришло привидение. Но сначала я почувствовал запах дыма, открыл глаза, чтобы понять, где пожар и куда бежать и увидел это привидение.
Привидением оказался немолодой индеец одетый, как ни странно, в европейский зеленовато-серый костюм с жилеткой такого же цвета. Индеец сидел на стуле и курил вполне европейскую трубку. Ночь, лунный свет из мансардного окна, дым, индеец в костюме с жилеткой – чем не привидение!?
Страха не было. Наоборот, после того, как я вгляделся в лицо своего ночного гостя, внутри у меня потеплело. Опять сказывалось наследство предыдущего хозяина этого тела?
– Приветствую тебя, мой бледнолицый брат, – сказал индеец. – Я проходил мимо, а ты сегодня неплотно закрыл это окно.
Он, не поворачиваясь, указал трубкой в потолок.
– И не притворяйся, я вижу, что ты меня узнал. Хотя, – он глазами пробежался по своей одежде. – Порой я и сам себя не узнаю. Что с тобой случилось?
– Я упал с лестницы.
Индеец усмехнулся.
– Я так долго живу среди бледнолицых, что даже научился понимать скрытый смысл
– Можно и так сказать, – согласился я.
Поскольку у нас завязалась светская беседа, и меня никто не собирался бить по голове или как-то иначе калечить, то продолжать лежать в постели было невежливо. Я спустил ноги и сел на кровати. Нож, который я держал на груди с шумом грохнулся на пол. Я судорожно поднял его.
Индеец на появление ножа отреагировал спокойно.
– Можно? – Он протянул руку.
Мне ничего не оставалось, как отдать нож.
– Да, это он. Я подарил его Шидижи, когда она решила уехать с тобой.
Он помолчал.
– Я слышал, она успела напоить его кровью врага? – Он спрашивал, хотя моего ответа явно не требовалось.
Когда индеец подходил ко мне за ножом я заметил, что у него босые ноги, а туфли стоят рядом со стулом.
– Благодарю тебя, мой брат, за то, что ты отомстил убийцам Шидижи, – сказал он, вернул мне нож и снова сел на стул.
Какое-то время мы молчали.
– Ты знаешь, – снова заговорил он. – Я выполнил твое пожелание и окончил двухгодичную вечернюю школу для взрослых. Она мне очень многое дала. Благодаря ей я стал еще больше ненавидеть бледнолицых.
– И чем ты сейчас занимаешься? – Такой вопрос показался мне вполне естественным.
– Граблю банки.
– Зачем?
– Бледнолицые отняли у нас нашу землю. Я отнимаю у них то, что могу отнять. – Он затянулся трубкой и не торопясь выпустил струю дыма. – Ты приехал сюда завершить месть? Ты нашел того, кто послал к тебе убийц?
– Нет, – честно ответил я. Картина жизни Энтони де Клера постепенно стала приоткрываться мне, но вместе с ней стали появляться и его обязательства, которые теперь становились, как бы, моими. Совсем не простые обязательства.
– Тебе могут потребоваться деньги, – он что-то положил на стол. – Не отказывайся.
Он посмотрел по сторонам выбил трубку в раковину «мойдодыра» и снова уселся на стул.
– Я посижу у тебя немного, – сказал он. – А ты спи.
Как ни странно, я заснул. Когда я проснулся вновь в комнате никого не было. И только запах дыма напоминал о ночном госте.
Сцена 14
Утром я почувствовал себя лучше. Вернулась способность анализировать и делать выводы. Еще до того, как в голове эти самые выводы сформировались окончательно, на меня накатила черная волна тоски и отчаянья того, что я уже никогда не увижу своих близких. Почему? Как так получилось? Где я оказался? Эти вопросы еще только начали появляться у меня в сознании, я уже был уверен, что уже никогда не смогу ни увидеть, ни обнять дорогих мне людей.
Но сознание человека такая подлая сущность, которая ради своего выживания (а от тоски можно повеситься) может придумать оправдание для чего угодно. Не прошло еще и пяти минут после того, как я начал горевать, а внутренний голос один за другим подсовывал мне доводы для успокоения.
«А ты хотел жить вечно?»
«Нет, просто, это все как-то внезапно».
«Это всегда и везде внезапно. Читай классику».
«Да, читал я … Просто, когда это с тобой происходит… Так горько на душе…»