На безымянной высоте
Шрифт:
Сопровождаемый встревоженным взглядом Кати, Иноземцев быстро вылез из землянки. Катя выбежала вслед за ним.
— Что-то случилось? — спросила она.
— На войне всегда что-то случается, пора бы привыкнуть, — пробормотал он, глядя в бинокль в сторону далекой высоты, где все еще вели бой люди лейтенанта Малютина. — Иди вызывай Малютина, не отвлекайся и не прекращай вызывать!
12
На высоте восемьдесят девять оставшиеся в живых разведчики, в том числе Алексей Малютин, Иван Безухов, Николай Малахов, братья Авдеевы и бывший власовец Гриша из окопов и танковых башен вели автоматный и пулеметный огонь по наступающим цепям немецкой пехоты. Прохор Полунин и Михаил Лопатин в это же самое время поспешно, матерясь, снимали замки с танковых орудий.
— Товарищ лейтенант! — возбужденно закричал Гриша на ухо Малютину, оторвавшись от пулемета. — Может, побережем патроны? Пусть они окружают с этой стороны, мы там как раз противопехотные ставили, там нет прохода, пусть идут!
— Прекратить огонь, — скомандовал по цепи Малютин. — Всем сменить позиции, подпустить ближе!
— Прекратить огонь, сменить позиции, подпустить ближе... — полетело по редкой цепочке защитников высоты. Огонь затих, но начали рваться мины под ногами наступающих немцев. Те, кто уцелел, сразу залегли, потом поползли назад, оставляя погибших и раненых.
— Выходит, не зря вы там мин наставили! — Прохор хлопнул Гришу по плечу.
— Это им привет от Валеры...
— Ну что там с рацией? — поднял наконец голову и спросил Малютин у Безухова, который возился с разбитой рацией. — Можно что-то исправить?
— Пробуем, — сопел, сощурившись, Иван. — Осколок вон или пуля посек провода... Чем бы только их соединить...
Он послюнявил пальцы, соединил ими оборванные проводки.
— Ага. Вроде зашумело.
Майор Иноземцев не вылезал из блиндажа связи и непрерывно, папироса за папиросой, курил. Наблюдение за обстановкой сейчас вели другие офицеры...
— Ну что у Малютина? — кричал он им через дверь. — Вам видно? Ведут там огонь или не ведут?
— Нет, товарищ майор... Разрывы какие-то были на склоне, потом затихло.
— Или немцы отошли, или...
Катя, побледнев, поднялась из-за стола, и к ней бросилась Ася, желая ее увести, но Катя вырвалась.
— Вы... вы это специально... Я знаю, вы специально послали его, их всех туда! — крикнула Катя Иноземцеву. — А сами здесь, за их спинами!
— Прекратить истерику! — Иноземцев ударил кулаком по столу.
— «Астра»! — вдруг зазвучала рация, и Катя оборвала крик, прижала ладонь к губам, потом опрометью бросилась к радиостанции. Но ее уже опередил майор Иноземцев, сам приникший к наушникам. — «Астра»! Боеприпасы у нас на исходе, немедленно открывайте огонь по нашим позициям, — донесся далекий голос Малютина. — Немцы уже здесь, совсем рядом... Повторяю: открывайте огонь по нашим позициям!
Сразу донеслись далекие взрывы, и офицеры снова приникли к биноклям. Иноземцев кинулся к наблюдателям.
— Это дивизионная артиллерия полковника Анисимова перенесла огонь на передовые позиции противника на участке нашего полка! — возбужденно рапортовал наблюдатель у артиллерийского дальномера. — Ну наконец-то... И кучно, точно бьет!
Майор Иноземцев швырнул папиросу на землю и теперь сам, отодвинув докладывавшего офицера, приник к дальномеру.
— Эх, Катя, Катя... Ничего ты не понимаешь... — бормотал он, наблюдая за происходящим. Потом оторвался от дальномера, поднял голову: — Так! Передавай Малютину: пусть врукопашную, пусть зубами их рвет, но держится! А я по своим не стреляю!
И выбежал из блиндажа связи:
— Слушайте приказ! Все на передовую! Все штабные, ездовые, инвалиды и калеки, кто может носить оружие!
Снова вернулся к себе, достал из стола свои награды, прикрепил к гимнастерке. Задумчиво посмотрел на себя в зеркало, снова налил полный стакан водки и залпом выпил.
А на передовой противник вел непрерывный пулеметный и минометный огонь. Среди немецких позиций рвались наши снаряды... Цепи нашей пехоты по-прежнему лежали, не в силах поднять головы. Иноземцев, выбравшийся в боевые порядки, подполз к офицерам:
— Ну что, Самсонов, что опять! Уже и Анисимов тебе помогает, а ты все на том же месте!
— Артиллеристы бьют по площадям... А там у немцев бронированные дзоты, — оправдывался Самсонов.
— Так чего ж ты ждешь! — взревел Иноземцев. — Там Малютина убивают! Выкатывай орудия на прямую наводку! ч
И осекся, увидев наконец сам перевернутые пушки и погибших артиллеристов рядом с ними. Последние его фразы услышала Оля. Она только что подъехала на полуторке, которая должна была ее доставить обратно в штаб корпуса.
— Товарищ майор! — окликнула она Иноземцева. Иноземцев едва расслышал ее голос, обернулся и закричал, увидев ее с винтовкой Никодимова в руках:
— Черт! Почему вы еще здесь! Почему не выполняете приказ! Сейчас же в тыл!
— Я никуда не уйду! — твердо сказала Оля и выпрыгнула из кузова. — Прикажите отвлечь их огнем, и я постараюсь подавить эти дзоты, ликвидировав пулеметчиков.
Секунду, не больше, он недоверчиво смотрел на нее, что-то начиная понимать, и у него вспыхнула надежда.
— Чем черт не шутит... Понимаешь, там на высоте сейчас Малютин со своими ребятами... Их там сейчас убивают, если уже не убили, понимаешь?
— Я это знаю, товарищ майор... А Коля Малахов тоже там?
— Вся надежда на твоего Колю... Не имею я тебе права приказывать, но сама понимаешь...
Она кивнула, вытащила свою винтовку из чехла, выбралась из окопа и быстро поползла под огнем в сторону нейтральной полосы.
Она ползла среди трупов — русских и немцев. Вот хорошее место для стрельбы, но тут полегли одни наши. Она не остановилась. Наконец выбрала удобную позицию за трупом толстого, усатого немца, возможно фельдфебеля. Не сразу, но увидела в прицеле темную амбразуру немецкого дзота. И ствол немецкого пулемета, который, ходя из стороны в сторону, изрыгал огонь. Она навела прицел чуть выше ствола и стала выжидать... И когда огонь стал бить не в сторону, а прямо в ее направлении, выстрелила по невидимой голове немецкого пулеметчика. Пулемет тут же смолк, будто захлебнулся.