На боевом курсе
Шрифт:
— Сергей Викторович, никак не ожидал вас вот на таком чуде увидеть. Минуту, — Роман Григорьевич выслушал рапорт начальника караула, протянул ему бланк телеграммы. — Отметьте входящий, зафиксируйте в журнале и примите самолёт под охрану.
Дождался, пока подпоручик перепишет к себе в блокнот цифры, подхватил бланк, развернулся ко мне:
— Сергей Викторович, сейчас грузовик подъедет, пусть ваши загружаются и едут к штабу. А вы со мной. Прошу на заднее сиденье. Заодно и расскажете мне по дороге, какими судьбами вас в Псков занесло…
Разместили нас в расположении Псковской авиароты. Где-нибудь в городе устраиваться смысла не было — всё равно завтра с рассветом улетим дальше. Можно было бы и сегодня улетать, заправка много времени бы не заняла, но тогда бы пришлось садиться под Варшавой ночью. А ночью, да ещё на совершенно незнакомое поле… Да с таким грузом в кабине… Как-то нет у меня на это никакого желания.
А пока, коли уж подвернулась такая оказия — в этом прекрасном городе оказаться, почему бы и не воспользоваться этим шансом и не прогуляться хотя бы по центру, да на седой древний Кремль полюбоваться?
Прогуляться по городу я прогулялся. И даже стремительно портившаяся погода не испортила моего хорошего настроения. Вот как только я в город вышел, так и зарядил сверху мелкий противный дождик. Сам весь вымок и ноги промокли насквозь. Хорошо хоть просушить сапоги было где. И сменка на вечер нашлась.
Чем дальше от столицы, тем нравы проще, а гонору меньше. И на мои променады по городу в лётной кожаной куртке старшие чином офицеры смотрели как бы «сквозь пальцы». Главное, не забывать их вовремя приветствовать. А старших офицеров на улицах хватало. На окраинах города, особенно на его западных границах места свободного не было. Всё новыми частями забито. А вот в столице я уже не рискнул бы, в отличие от своего прошлого посещения стольного града, в кожаной куртке пофорсить. Приказ о соблюдении формы одежды лётным составом вовсю в Петербурге действовал.
Андрея Вознесенского нет — убыл на днях, как меня просветили, к новому месту службы. В столицу убыл, именно там формировали очередной авиаотряд. Жаль, не пересеклись мы с ним. А номер этого отряда и где именно он начнёт проходить службу, никто не знает. Понимаю. За последнее время подобных отрядов было сформировано несколько. Ничего, встретимся когда-нибудь. Земля круглая, как говорится, а небо тесное. Так что обязательно пересечёмся, если живы будем.
Да и Псковской авиароте недолго осталось в городе находиться. До настоящего момента она в качестве учебной перевальной базы использовалась, а теперь, как меня любезно просветил Роман Григорьевич, наконец-то в верхах принято решение о перебазировании роты к месту боевых действий. Куда именно не сказал, ну и я этот вопрос не заострил.
В конце концов освободился, добрался до отведённых экипажу спальных мест, быстренько умылся перед сном холодной водичкой, разделся и с наслаждением забрался под синее с тремя белыми полосками шерстяное одеяло. Поёрзал, устраиваясь поудобней, надышал, согрелся, поплыл. Спать.
Утром взлетали в серых предрассветных сумерках. Погода как была дрянной весь вчерашний день, так и сегодня прогнозом на улучшение не порадовала. Даже лёгкий ночной морозец не справился с раскисшим грунтом. Лишь прихватил его сверху тоненькой корочкой, под которой пряталась мокрая каша.
Хорошо ещё, что к самолёту нас подвезли — не пришлось добираться на аэродром своим ходом и мочить ноги. Иначе в полёте бы пришлось сушиться. А так быстренько проверили целостность печатей на люках, забрались в кабину, запустились, включили отбор горячего воздуха в кабину.
Прогрели моторы, дали отмашку слева и справа дежурным механикам, махнул рукой провожающему самолёт караулу, порулил в начало полосы, стараясь сильно не газовать. Чтобы не поднимать за хвостом грязную взвесь и не обрызгать людей.
И разбегались по этой каше чуть дольше. Хорошо хоть грунт под коркой нагрузку держал и колёса в нём особо не вязли. Оторвались, набрали скорость, пошли в набор высоты с плавненьким растянутым разворотом на сто восемьдесят градусов. Взлетали-то по ветру, на северо-восток, а нам на юго-запад нужно. Проплыл внизу центр города, Троицкий собор Крома, серая лента реки Великой. Сразу же за рекой перевёл самолёт в горизонтальный полёт, пошли под нижней кромкой плотной слоисто-кучевой облачности. Высота почти пятьсот метров, так и пойдём, в облака лезть не будем.
На маршруте пришлось несколько раз отклоняться в сторону, обходить плотные снежные заряды впереди по курсу. А на траверзе Вильно облачность разом и пропала. Как будто отрезало. Словно из-под крышки вынырнули. Над головой появилось голубое небо, солнышко проглянуло, стало веселее. И высоту мы набрали, пошли дальше на полутора тысячах. И по сторонам можно посмотреть.
При подлёте к Варшаве несколько раз пытались связаться с землёй, но ничего из этого не получилось. На точку штурман вывел точно, искать аэродром не пришлось. Увиденное внизу сошлось с описаниями. Ровный рядок «Муромцев» продолжается таким же ровным рядком разномастных мелких самолётиков.
Встали в круг над лётным полем, осмотрелись, одновременно снижаясь до трёхсот метров, определились с ветром по дымам в городе, продолжили снижение и заход на посадку. За это время никакого движения на аэродроме не обнаружили, никому мы не интересны. Как так можно? Где дежурный отряд? Летай — не хочу. А если налёт вражеской авиации? Или те же самые «Цеппелины» полетят?
Сели штатно, тормозить не тормозили, скорость упала и так. Развернулись, порулили на малом газе ближе к стоянке наших самолётов. Заодно и лёгкие аппараты осмотрели. Кого тут только нет, сборная солянка. Фарманы, Вуазены, Ньюпоры и Депердюссены, вообще аппараты есть, которых я не узнаю.
— Командир, а вот и встречающие! — привлёк моё внимание бортинженер, оторвал от осмотра техники.
— Отлично! Ещё бы место показали, куда нам заруливать.
— Да они и показывают! Руками машут вон в ту сторону.
— Информативно… Тогда туда и рулим…
Как там у нас говорили? Пока в армии бардак, она непобедима? Как-то так…
Развернулись, заглушили моторы, покинули самолёт. А тут и сам Шидловский подъехал. И местное начальство с ним. Получается, ждали. Почему тогда на связь не выходили?