На четвертые сутки после исчезновения

Злотников Семен Исаакович

Бабуля(недоверчиво). Черепаха? С неба?..

Баб Лина. Именно, что с неба. Черепаха. Коршун над ним пролетал с черепахой. Нечаянно выронил — а она… прямо, как бомба. С самого неба. Черепаха, главное, живой осталась — а он… Вот, судьба!

Бабуля. Боже, что вы натворили…

Фея. Баб Лина у меня уникальная. Я без баб Лины шага в жизни не сделаю. (Обнимает старушку). Вы моя гениальная! (Нине.)

Пашу ты помнишь? Ну, Павла?.. Высокий, худющий, на шее кадык, на руках веснушки, коленками вперед ходил, ты еще спрашивала, что за походка у мужчины?

По виду Нины Алексеевны никак не скажешь, что она помнит Павла.

Ползарплаты он мне отдавал, неужели забыла? Один был такой, что мне отдавал ползарплаты… (Баб Лине). Я к вам насчет Паши раз пять обращалась…

Баб Лина(рассеянно). Всех разве упомнишь…

Фея. Он тоже исчез… Тоже не попрощался… (Заглядывает в карты). Что там, баб Лина? На что вы сейчас?

Баб Лина. Да вот гляжу, может, его тарелка забрала.

Фея. Ой, баб Лина, только не это!

Баб Лина. Я на дорогу разложила. Какая-то чересчур тут ему дальняя дорога…

Фея. Баб Лина, что угодно, только не тарелка! Мой Мустафа, подозреваю, тоже на тарелке! Лет пять, или шесть от него — ни слуху, ни духу…

Бабуля ураганом сметает карты со стола.

Теть Зоя, вы чо!..

Бабуля. Довольно, довольно, вы тут нагадаете, он действительно попадет на тарелку и потом оттуда не выберется!

Фея. Вероника, держи ее, ты же видишь!

Бабуля. Довольно, тому идиоту на голову черепаху кинули, я не позволю!..

Дочь(пытается укротить родственницу). Бабуля, бабуля…

Бабуля. Мы не за то вам такие деньги, чтобы вы Женечку, вдруг, на тарелку!..

Дочь. Бабуля!

Бабуля. …Откуда возврата нет!..

Дочь. Бабуля, кончай!

Бабуля. Диверсантка!

Фея. Ой, что она говорит…

Бабуля. Я еще выясню, кто тебя к нам подослал, старая кочерга!

Фея. Остановите ее кто-нибудь…

Бабуля. И тебя, старая дева! И тебя, дрянь! (Машет руками, пытаясь достать Фею). Ух, подлая… Ух, какая ты подлая, подлая…

Звонят в квартиру.

Нина. Вера!..

Бабуля первой устремляется в прихожую. Следом

за нею Нина и Фея. Следом Дочь. Появляется Дед. Он что-то жует. Хмуро глядит в коридор. Баб Лина невозмутимо раскладывает пасьянс. Доносится крик Нины: «Оставьте все меня!.. Никого не хочу видеть, никого!..»

Гаснет свет

VII

Поздно вечером. Почти ночью.

Дед, воздыхая и покряхтывая, в нижнем белье, с чайником и граненым стаканом ходит по комнате. Достает из тумбочки флакон с лекарством, пересасывает в пипетку, после чего отсчитывает капли в стакан. Пьет, морщится. Прячет лекарство в тумбочку. Подходит к одной двери, прислушивается. Затем у другой. Укладывается на диване. Впрочем, тут же встает, чтобы погасить настольную лампу. Снова укладывается. Спустя мгновение свет снова зажигается, он снова садится. Направляется к двери, тихо зовет: «Нина… Нина…» Не откликаются. Возвращается на диван, сидит, глядя в пол и качая головой.

Появляется Нина Алексеевна. Одета, словно и не ложилась. Вид усталый, заспанный. Впрочем, когда долго лежишь, уткнувшись лицом в полушку, в темноте…

Нина. Что?

Дед. Ты не спишь?

Нина. Нет.

Дед. Я тоже. Эх, дочка, дочка, убил он нас и зарезал…

Нина. Тебе плохо?

Дед. Ох-ох, сердце очень бьется…

Нина(приближается, проверяет пульс). Пульс у тебя нормальный.

Дед. Нормальный, какой нормальный. Без ножа зарезал. Позор…

Нина(устало). Папа, ты же знаешь, как я люблю эти разговоры…

Дед. Да, я могу молчать, если ты хочешь.

Нина. Лучше молчи.

Дед. Да, я буду молчать: он плохой человек. Он исключительно плохой человек, если он мог так некрасиво по-хамски поступить с тобой и своей единственной дочерью.

Нина. Папа, ты… Как он поступил? О чем ты говоришь? Он пропал. Ему, может быть, очень плохо. Гораздо хуже, чем всем нам…

Дед. Хорошие люди не пропадают.

Нина. Разве это зависит, папа? А если машина? А если он в больнице без сознания? Мы же ничего не знаем…

Дед. Другой человек уже бы давно сообщил своей семье, где он и что с ним, в сознании, без сознания…

Нина. Если он без сознания — как он мог сообщить? Ты, наверное, не очень хорошо понимаешь, что я тебе говорю. У тебя, наверное, сейчас… Что ты на меня так смотришь?

Дед. Ты, дочка, оказывается, тоже очень неумный человек. Мне 83 года, и я знаю: если любить семью — можно найти способ.

Нина. Ну, значит… значит, как ты говоришь… По-твоему, он меня и Верочку не любил? Кого же он любил?