На четвертые сутки после исчезновения
Шрифт:
Дочь. Я никогда не хочу тебе делать больно, а всегда делаю…
Нина. Ты у меня еще маленькая, еще не понимаешь, а я взрослая, а веду себя…
Дочь. Я все понимаю, я не маленькая. Я даже понимаю, когда не то говорю, не то делаю, и виновата, но я… Меня как будто несет, и я как будто несусь, и с собой ничего… Ты меня прости, ты прости… Тебе нехорошо?
Нина. Ах, Вера…
Дочь. Мамуля, присядь… (Бережно усаживает мать).
Нина Алексеевна качает головой.
Правда, честное слово, я не придумываю.
Нина. Даже слушать об этом…
Дочь. Я только тебе…
Нина. Не должна…
Дочь. Почему? Ты же, наверно, хотела сама, чтобы ты была мне дороже, чем он?
Нина. Я не хотела.
Дочь. Не хотела, но ведь и хотела? Каждому охота, чтобы его любили больше других?
Нина. Вера, послушай меня, ах, послушай: мы обе должны его любить… Очень любить… Именно сейчас, как никогда… Он должен чувствовать, что мы его любим, что мы его очень ждем — что очень, понимаешь?
Дочь. Понимаю, я только не понимаю, а если он, вдруг…
Нина. Я бы уже знала. Я бы почувствовала.
Дочь. Мамочка, знаешь…
Нина. Я чувствую, что он живой, я это знаю.
Дочь. И я не могу поверить, что с папкой…
Нина(быстро). И ты? Правда — ты?..
Дочь. Он меня так любил, он тебя так любил, эту жизнь!
Нина. Я тоже не верю!
Дочь. Я тоже!..
Мать и Дочь плачут, обнявшись, вдвоем.
Мамуль…
Нина. А…
Дочь. Куда ты уехала без меня?
Нина. На опознание…
Дочь. Одна?
Нина. Не хотела тебя будить. Прости…
Дочь. Обязательно было ночью?
Нина. Я бы до утра не дожила. Знала, что это не он, только хотела еще убедиться. Не знаю… Я так собой владела, они даже все удивлялись.
Дочь. Странно все это…
Нина. Да… Очень…
Дочь. Мам, а где? Я все ломаю голову, где он может быть, и все никак… А ты?
Нина. Мне кажется, он где-то близко… и как будто за нами наблюдает…
Дочь. Ты так чувствуешь?
Нина Алексеевна молчит.
Я
Нина(задумчиво). Может быть, ему так надо.
Дочь. Надо? Может, он думает, что мы железные?
Нина. Хочет убедиться… что мы его любим…
Дочь. Любим?
Нина. В последнее время ему почему-то казалось, что он никому не нужен. Я понять не могла, с чего ему в голову лезло такое… Я ему говорила: ты мне нужен.
Дочь. И мне.
Нина. И Верочке нужен.
Дочь. Конечно. Странные разговоры вы вели: да кому же не нужен отец? В наше время особенно без отца…
Нина. И на работе, он мне говорил, чувствует, не так нужен, как прежде…
Дочь. Ему, наверно, как мне: иногда вот мне тоже чего-то такое кажется, а потом все оказывается не так… Мам, ты слышишь меня? Я себя вдруг поймала, что думала о нем сейчас, как о постороннем человеке. Не как об отце… И было мне вдруг интересно… Захотелось чего-то узнать про этого человека… Понять…
Нина. Мне тоже…
Дочь. Это так странно… Что же с нами такое случается? Как это вдруг происходит, что я перестаю быть собой?.. Такой, какой меня все знают, и я себя знаю?.. И все, что мое, и вся я вообще — все теряет вдруг смысл и становится ненужным, перестает существовать?..
Нина. Не бай Бог, о чем ты говоришь?
Дочь. Я не только о себе…
Нина(резко встает). Не надо так говорить! И думать не надо! (Хватается за сумочку).
Дочь(быстро). Сердечные?
Нина Алексеевна что-то лихорадочно ищет, теряет терпение, вытряхивает содержимое сумочки на стол — и вдруг, как цепенеет.
Что? Что стряслось? Мамуля, не молчи…
Нина. Кольцо…
Дочь. Что кольцо?..
Нина. Его…
Дочь. Это папкино?..
Нина Алексеевна медленно оседает на стул.
Дай-ка… (Разглядывает кольцо на свету). А ты разве не знала, что оно у тебя?.. Это получается, он… подкинул тебе?.. (Смотрит на мать). Ты думаешь, он нас бросил?.. Поэтому подкинул, да?.. Но он же… не мог, нет?.. Он же нас… любил, нет?..