На дальних берегах. Первая книга. Тринадцатый год. Часть вторая
Шрифт:
– Ну, да, мы говорили, как раз о женщинах.
– Ой-ля-ля! Это что-то новенькое!
Андрей привстал и проводил супругу до соседнего кресла. После того, как она в него уселась, вернулся в своё.
Анна вытащила папиросу и, вставив её в мундштук, с помощью Николая закурила. Муж её ругал за то, что она курила, но Анна его не слушалась. Живя долгое время в польской части Российской империи, она многое переняла из местных обычаев. А в Европе женщины всё больше эмансипировались. Особенно это касалось женщин молодого и среднего возраста, образованных и проживавших
Андрей продолжил:
– Точнее, мы говорили не о женщинах вообще, а конкретно об одной из них.
– И кто же удостоился этой чести? Не я ли?
– Не ты, дорогая.
– Ты меня тогда интригуешь, Соколовский! А ну признавайся, о ком вы тут сплетничали? Да ещё и за моей спиной! У тебя появилась любовница, Андрэ?
– Мы говорили о невесте Николая…
***
У Анны при этих словах поднялись вверх брови и широко распахнулись до этого ехидно прищуренные глаза:
– О ко-о-ом?!
– Ты не расслышала?
Анна обратилась к Николаю:
– Вы меня тут не разыгрываете, случаем?
– Нисколечко.
Андрей добавил:
– Николай её привёз из Омска.
– А что, ближе красавицы он не нашёл?
– Так она сама родом из Самары, – пояснил супруг Анны, – только сейчас живёт в Омске. Они давние знакомые. Ты про неё слышала, я уверен. Это бывшая жена Костика Олейничева…
– Это тот, который погиб недавно в Болгарии?
– Да.
– Значит, вдова? Хотелось бы посмотреть на эту вдовушку! Ну и какие нынче они?! Судя по запросам Николая, она должна быть, по меньшей мере, неординарной и привлекательной! Ну и я думаю не дура! Хотя один раз он уже связывался с актрисулькой рыжей, сущей вертихвосткой и полной пустышкой!
– Может, сегодня вечером я вас с ней познакомлю, – заключил Николай.
– Ты, что, надумал её уже сюда привести?! – Анна испытующе посмотрела на Николая.
– Он приведёт! – ответил за младшего брата Андрей.
А Николай после этого добавил:
– Только у меня просьба, Анна.
– Какая?
– Пока что мы с Надей договорились никого не оповещать о том, что между нами происходит. Мы не хотим об этом говорить даже нашим родителям.
***
Как же замечательно после дороги принять ванну! И особенно, если она такая, какую завели в новых хоромах Гриднёвых.
Таисия Евграфовна ещё до приезда дочери распорядилась всё надлежащим образом подготовить. Надя, только переступив порог родительского дома, тут же отправилась с себя смывать дорожную пыль.
Ванная находилась на третьем этаже. Её делали по проекту Нади. Отделана она была мрамором, и всё в ней спроектировали рационально. Саму ванну привезли аж из Германии – она была настолько большой, что в ней могли свободно поместиться три человека. При покупке продавец заломил за неё нешуточную цену, объяснив, что эта ванна когда-то находилась во дворце самого курфюрста Саксонии! Ну и, конечно же, в этой ванной всё было сделано с налётом роскоши, так как Надя теперь могла себе это позволить. Даже краны здесь, как и в омских апартаментах Нади, установили бронзовые, и они настолько были к её приезду начищены, что слепили глаза.
Почти с час Надя нежилась в тёплой ароматизированной воде, пока к дочери не заявилась мама. Таисия Евграфовна не могла дождаться Надю и принесла ей расчёски.
– Доченька, ты что так долго? – произнесла Таисия Евграфовна. – У меня уже всё готово! Стынет же! Я сама для тебя всё готовила!
– Мама, прости, – Надя блаженно вытянула ноги и потянулась. – О-ох, как же я соскучилась по тёплой воде! Столько дней ехали в поезде – ни душ принять, ни себя привести в порядок не получалось. А ко мне должны прийти…
Надя осеклась. Пока что она ничего не хотела говорить родителям, она считала, что это преждевременно. Но маму не проведёшь! Таисия Евграфовна с первого взгляда поняла, что у дочери кто-то появился, и поэтому сейчас без обиняков спросила:
– Надюша, ты хотя и вдова, что ж, судьба у тебя такая, но ведь ты молода и не век же тебе вдовствовать. Поэтому не бойся, я тебя пойму. Мы с отцом не осудим, если ты сойдёшься ещё с кем-нибудь. Главное, чтобы это был хороший человек. Ты ведь у нас с отцом одна, а нам, знаешь ли, нам внучата нужны. Мы их ждём. О-оч-чень! И надеемся на тебя!
Таисия Евграфовна немного помялась и, не вытерпев, наконец переспросила:
– А ты, случаем, не Соколовского-младшего ожидаешь?
Таисия Евграфовна никому из близких не хотела признаваться, но ей, по-видимому, оставалось жить недолго. Она чувствовала, что какая-то болезнь подтачивала её организм, у неё всё меньше было сил, и поэтому она очень переживала за дочь. Тем более, Надя у неё была ребёнком единственным. Таисия Евграфовна трижды рожала, но выжила у неё только Надя.
Надя на это ничего не сказала, а только попросила маму потереть ей спину вехоткой, и чтобы маме это было делать удобно, она повернулась к ней спиной.
«Какая же она у меня красавица! – невольно залюбовалась дочерью Таисия Евграфовна. – Молодая! А кожа – ну просто какой-то шёлк! Стройная, ладно сложена. Груди – как у девочки, такие соблазнительные! И шея у неё длинная, точёная! А ножки?! Ножки – прямо загляденье! У меня в молодости подобной фигурки не было. Да с неё только картины писать! За такой должны обязательно бегать мужики. Ну и что, что она вдова? У неё ещё всё впереди! Долго вдовствовать она не должна!» – с удовлетворением отметила про себя мама Нади.
***
Когда Таисия Евграфовна справилась с порученной ей задачей и, отложив вехотку, закончила тереть спину дочери, Надя встала и обернула себя в полотенце:
– Мама, я пойду, хочу принять ещё душ!
– Надюша, так ты не ответила…
– Да, мамуля, я жду его…
– Соколовского-младшего?
– Да, его.
– У вас с ним всё по-настоящему?
– У меня – да!
– А у него? – с тревогой переспросила мама Нади.
– Мамуля, главное я по серьёзному настроена! И значит у нас с ним всё сложится! У нас будет с ним всё хорошо! Ты только не беспокойся! Я ведь знаю, что делать! И будут у вас внуки! Обязательно! Обещаю! Нарожаю их я вам! Да ещё и не одного!