На диком острове
Шрифт:
Однако выяснилось, что, несмотря на усталость, она открывает глаза при малейшем шорохе. Девочка слышала, как тихо закрылась дверь за Изабелл, затем слышала ее шаги, пока они не замерли вдали.
Рэйчел снова попыталась заснуть, но как-то не получалось. Через несколько минут она поняла, что не может больше лежать, выбралась из постели и быстро оделась – благодаря заботам Изабелл вся ее одежда была сухой и теплой. Спать уже совсем не хотелось. Девочка волновалась и переживала за Фердинанда, очень сочувствовала старшей кузине, которой снова пришлось идти в эту темную ночь, под этот нескончаемый дождь. И все же, несмотря на эти чувства, ее теперешнее положение давало ей ощущение некоторого удовлетворения. Она была ребенком, который очень любил самостоятельность и ненавидел любой надзор. А в этот момент она была хозяйкой Белого Замка.
Конечно, Белый Замок был непритязательным маленьким строением, но Рэйчел с гордостью оглядывала его. Сейчас ей никто не мог сказать: «Рэйчел, делай так» или «Рэйчел, так не делай». Рядом не было никого, кто бы мог противоречить и препятствовать девочке, укрощать ее гордый маленький дух. И знать это было приятно, несмотря на тревогу в настоящее время и на искреннее раскаяние за гадкое поведение в прошлом.
Рэйчел честно собиралась быть хорошей девочкой, точно выполнять все указания Изабелл, но только выполнять их исключительно по-своему – так, как она считает правильным.
Сначала надо было подкинуть дров в огонь, чтобы он горел веселее. Потом Рэйчел прошла к двери и заперла ее на деревянный засов, который сделал Фердинанд. Начало темнеть, и девочка взялась разжигать лампу – это ей удалось. Чем бы еще заняться?
Готовый ужин стоял на столе. Очень хороший ужин, особенно, если принять во внимание, что люди, которые будут его есть, живут на необитаемом острове. Здесь стоял кувшин козьего молока и деревянная тарелка с рассыпчатым хрустящим пирогом из фасоли. Тут же был вкуснейший черепаший суп, который нужно было лишь разогреть и разлить по тарелкам.
Подойдя к столу, Рэйчел отломила кусочек пирога, но оказалось, как это ни удивительно, что она не голодна, хотя давно уже не ела. Она решила подождать, пока проснется Тони, и поужинать вместе с ним.
Огонь, для которого Рэйчел не пожалела дров, разгорелся очень сильно, и в комнате стало слишком жарко. Рэйчел распахнула дверь. Снаружи бушевала непогода, и в хрупкий домик ворвались порывы ветра и дождя. Пришлось закрыть дверь и спасаться от жары в комнате Тони.
– Просыпайся, Тони, просыпайся, – кричала девочка, расталкивая спящего брата.
Мальчик открыл глаза, потер их и уставился на сестру сонно и сердито.
– Что ты делаешь? – возмутился он. – Середина ночи, я не собираюсь вставать. Если ты думаешь, что я опять пойду на пикник без еды, то ты…
– О, не кричи, Тони, перестань! Конечно, я никогда в жизни не пойду больше на пикник, никогда! Просто ты вставай, и пойдем в гостиную. Ты слишком долго спал. Нельзя так долго спать, это небезопасно, мы с тобой должны следить.
– За чем следить? – наконец заинтересовался Тони.
– Ну, конечно, за Белым Замком. Белл пошла искать Фердинанда, а мы остались отвечать за все. Вставай быстрей. Там на столе нас ждет такой чудесный ужин. Ты долго спал и должен быть ужасно голодным.
– Я не… Я ни капельки не голоден. Я мог бы еще спать и спать! Если уж я должен вставать, то ладно… Но как же я встану? У меня нет одежды!
– Белл все предусмотрела, она высушила твои вещи. Сейчас принесу. Оденься и приходи в гостиную.
Получив свои вещи, Тони медленно оделся, потом пришел в общую комнату.
– Как здесь жарко! – первое, что он сказал. – И какой большой огонь!
Рэйчел не понравилось, что бранят ее огонь. Ей такая жара тоже была мучительна, но она притворилась, что наслаждается теплом.
– Этот огонь совсем не слишком большой. Как раз такой огонь и должен быть в сезон дождей. Ты забываешь, Тони, что настоящий сезон дождей, из-за которого вся эта суматоха и неразбериха и затевалась, начался.
– Да, но ты все время твердила, что он никогда не начнется. И злилась все время, когда Ферни готовился к нему. И теперь мне интересно, кто же прав! Ты или Ферни?
– Ферни, конечно. Давай больше не говорить об этом. Садись, Тони, давай ужинать.
– Не могу, у огня слишком жарко.
– Ладно, я отодвину стол, если ты поможешь. Бери с той стороны, а я с этой. Давай аккуратней. Какой тяжелый! Ой, Тони, что ты натворил!
– Не я, это ты, Рэйчел! Ты слишком высоко его подняла.
– Нет, не я! Это ты дернул! Боже, что же делать? Что скажет Белл? На этом острове нет другого кувшина.
Рэйчел на коленях пыталась собрать кусочки разбитой посуды; но вряд ли это было возможно – на полу мельчайшие осколки кувшина плавали в луже молока.
Дети сосредоточенно размышляли, как им исправить то, что они натворили. И в этот момент их напугал грохот снаружи, одновременно с грохотом раздался удар в дверь, от которого дверь угрожающе заскрипела, а маленький дом содрогнулся.
– Что это? – воскликнули оба.
Они сидели на полу, внимательно слушали, а сердца их громко и быстро колотились.
Звук, непонятно чем вызванный, больше не повторялся, но поднялся ветер, и дождь усилился. Немного помолчав, Тони авторитетно заявил:
– Сук отвалился от одного из этих деревьев и, должно быть, упал на дверь Белого Замка.
– Да, наверное.
– Давай поужинаем, – спокойно предложил мальчик.
– Но едва ли будет вкусно без молока, а оно разлито.
– Ну, это как раз легко исправить. Можно подоить миссис Нанни.
– Но для этого надо открыть дверь Белого Замка.
– Да, и что из того?
– Ну… Что-нибудь ужасное может быть за дверью…
– Рэйчел, это же была ветка с дерева, сама знаешь.
– Может быть, но мне не хочется туда идти.