На дне морском
Шрифт:
Гляжу я на него и думаю: «Меня ищет. Ох и злой же он сейчас!» Я выбрал поудобнее местечко, чтобы встретить его как следует, если он на мостик кинется. Вдруг вижу — от носа второй идет.
Заметив его, первый метнулся к каюте, встал за дверь и ждет. «Ишь, думаю, гадюка, исподтишка норовит. Интересно, как это он вместо меня своего дубасить начнет?»
Как только второй прошел каюту, первый, крадучись, вылез из-за двери, настиг его и со всего размаху вогнал в спину нож. Тот замертво повалился на палубу.
Вот это да! Признаться, я и сам такого не ожидал. Стою,
«Ну, думаю, теперь надо тикать. Немцы могут догадаться, что на затонувшем пароходе советский подводный разведчик».
Я огляделся кругом. От лебедки шел кверху туго натянутый пеньковый конец, на котором, по всей вероятности, стоял катер или буксир.
Чтобы сбить немцев с толку, я перерезал этот конец, спустился на грунт и пошел своей дорогой. Скоро ил кончился, грунт стал тверже и светлее, начали попадаться камни.
Когда до поверхности осталось меньше пяти метров, я припал к большому камню и стал обдумывать, как мне высунуться из воды, все разглядеть и чтобы немцы меня не заметили.
Неподалеку шла в берег большая гряда камней. Я быстро направился туда. Зная, что у берега верхушки камней выходят из воды, я решил воспользоваться этим.
Пробираясь между камнями, вполз на самый берег, высунулся из-за большого горбатого валуна и гляжу. На отлогий берег спокойно набегают сизые волны, шумно рассыпаются и, шурша галькой, снова сползают в море. Почти к самой воде подступает скалистая гора. На верху горы торчат черные рыла орудий. В стороне, на отлогом бугре, немцы закапывают в землю мины. Запомнив все, что надо, я снова спустился в воду.
На лодку вернулся засветло. Командир лодки выслушал мой рассказ, усмехнулся и говорит:
«Ну что ж, за храбрость бачок компоту, остальное поднесет капитан второго ранга».
И верно. Вернулись на базу. Я доложил капитану второго ранга все по порядку. Он пожал мне руку, поблагодарил за службу. Вскоре меня наградили медалью «За отвагу».
Полтора часа под кораблем
Как-то вскоре после войны мне, работавшему тогда корреспондентом севастопольской газеты, пришлось идти в Балаклаву пешком. Трамвайная линия еще не была восстановлена, автобусы не ходили, и люди либо добирались на попутных, либо шли пешком. Ходьбы до Балаклавы часа два с половиной, и в хорошую погоду это просто приятная прогулка, особенно если попадется попутчик. Именно так и случилось со мной на этот раз. Мне попался попутчик. День выдался прохладный, хотя еще стоял август. Выйдя из города, я увидел сидевших у дороги женщин, поджидавших машину, и чуть подальше — моряка с газетой в руках. Фуражка у него с козырьком. На погончиках по две золотые нашивки. А фланелька и синий воротничок новенькие, с иголочки. «Интендантская служба»,- подумал я и, подойдя, спросил:
— Давно ждете, старшина?
— Да уж порядочно,- ответил он глуховатым голосом. Лицо у него было красное. Нос большой, выгнутый. Глаза спокойные. Я вынул папиросы, закурил и угостил матроса. Узнав, что я тоже направляюсь в Балаклаву, он предложил: — Пошли пешком, чего тут стоять.
Я согласился. Дорога, поднимаясь на холм отбеленной холстиной, виляла меж темных воронок, жалась к грудам развалин, к тому, что раньше называлось дзотами. В канавах и на побуревшей придорожной траве еще лежали ржавые рамы от грузовиков и продырявленные черепа танков. Попутчик мой оказался необыкновенно спокойным человеком. Говорил он неторопливо, но охотно. Мы познакомились, и я узнал, что фамилия его Сергеев, что служит он в дивизионе подводных лодок и уходить с флота не собирается.
— В переделках не приходилось бывать? — спросил я, видя, что на груди у него нет наград.
— Всякое было,- неопределенно ответил он.- Наше дело такое: в воду, так в воду, на дно, так на дно.
— Как на дно?
Сергеев усмехнулся.
— Страшного ничего нет. У меня профессия такая. Водолаз я.
— А-а. Тогда понятно.
— Но один разок думал, что придется отдать концы…
Мы поднялись на холм и поравнялись с небольшим домиком, одиноко стоявшим с правой стороны дороги. Я спросил Сергеева:
— Виноград тут нельзя купить?
— Сейчас справимся.- Он шагнул к калитке и через несколько минут вернулся: -Будет виноград!
Мы сели возле заборчика, закурили.
— Так, значит, один раз думали, что придется концы отдать? — сказал я.
— Было такое дело,- мягко улыбнулся Сергеев.- Интересуетесь, значит. Ну ладно, расскажу. По приказу командования наш дивизион подводных лодок менял базу, переселялся из одного порта в другой. Ну вместе с лодками шла и наша «Матка». Так мы свой корабль называем… Он у нас вроде плавучего общежития. Ну вот. Когда опасная зона кончилась, лодки ушли на задание, а мы — своим ходом, без охраны. Чтобы не напороться на фрицев, пробирались мелями, ближе к берегу. А туман ладно укрывал нас от «юнкерсов». Все было нормально, но тут нанесли нас черти на рыбацкие сети. Намотало на винт, и — стоп! Вызывает меня командир корабля и говорит: «Надо очищать винт. И побыстрее. Положение наше, сами знаете… Туман век держаться не будет».- «Понимаю,- говорю,- товарищ капитан второго ранга». Спустили баркас, погрузили снаряжение и подплыли к корме. Оделся я и полез. Под корму парохода подвели пеньковый конец, и я, перебираясь по нему руками, добрался до кронштейна. Вижу, винт так обмотался сетями, что стал похож на огромную куклу. Я отпустился от подкильного конца и перебрался к винту.
— А на чем же вы стояли? — спросил я.
— Стоять там не на чем. Висеть пришлось.
— А как же работать?
— Так… Одной рукой держись, а другой работай.
— Сколько же так продержаться можно? Ведь вы же, водолазы, груз на ноги надеваете, и он вас книзу тянет.
— Верно. Груза мы надеваем пять пудов. Но тут, видите, какое дело,- с подкупающим добродушием сказал Сергеев, видя мою неосведомленность в этом вопросе.- У нас в воде помощник есть, и весь этот груз он берет на себя.
— Какой помощник?
— Воздух! Только пользоваться, конечно, им надо умеючи. Держать в костюме столько, чтобы тебя и вниз сильно не тянуло, и кверху не поднимало. И чтобы вентиляция, понятно, была хорошая, иначе много не наработаешь: закружится голова, и все…
Тут к нам вышла хозяйка дома с полным лукошком винограда. Гроздья были тяжелые, душистые, ягоды крупные, с кислинкой и такие сочные, что можно было захлебнуться соком. Покончив с виноградом, мы отправились дальше. Дорога теперь уже катилась с холма, и перед нами открылась широкая долина с белеющими постройками, зелеными квадратами садов и виноградников. А за всей этой красотой у самого моря стояли синие горы.