На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского
Шрифт:
Примеров этому известно предостаточно, но мне в подобных случаях всегда приходят на память слова Юдифь Бронеславовны Капусто [44] , автора прекрасной книги «Последними дорогами генерала Ефремова», посвященной подвигу Михаила Григорьевича Ефремова, кстати, в свое время непосредственному начальнику генерала Петровского, погибшему в окружении в апреле 1942 года. Так вот, она, сама сражавшаяся в составе одной из частей окруженной группировки 33-й армии, пережившая долгие два с половиной месяца окружения и разгром частей ударной группировки армии, чудом оставшаяся в живых, сказала буквально следующее:
44
Юдифь
«В жизни мне было очень тяжело дважды. Первый раз, когда я находилась в окружении под Вязьмой в составе 33-й армии, и второй раз, когда много лет спустя мне пришлось писать книгу о генерале Ефремове».
Вот она, подлинная оценка того, что стоило написать правду о войне в годы существования СССР, тем более правду, относящуюся не к самым удачным периодам Великой Отечественной войны. По словам Юдифь Бронеславовны, она переписывала книгу 11 раз!
Так что нет ничего удивительного в том, что далеко не все, что сказали, или, точнее сказать, написали, ветераны, участники тех событий, соответствует правде. Причем подобное относится не только к рассматриваемым нами событиям, но и ко многому, что было сказано и написано в период существования СССР. Вспомните слова нашего выдающегося полководца, Маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова:
«...История Великой Отечественной войны абсолютно неправдоподобна... Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать...» {106}
Вследствие всего вышесказанного теперь перед нами две задачи:
во-первых, правильно понять то, что на самом деле хотели сказать ветераны 63-го стрелкового корпуса, но не смогли;
во-вторых, несмотря ни на что, попытаться точно разобраться во всех событиях, о которых ниже пойдет речь.
Это, так сказать, некоего рода вступление, без которого просто нельзя обойтись в данном случае, а теперь перейдем непосредственно к событиям 17 августа 1941 года.
Вообще-то следовало бы начать с воспоминаний полковника Г.П. Кулешова, посвятившего многие годы своей жизни сбору материала о жизни и судьбе генерал-лейтенанта Л.Г. Петровского. Он очень часто после войны бывал в гостях у Петровских. Многое из того, что сейчас известно о жизни Леонида Григорьевича, особенно в период Гражданской войны и межвоенный период, найдено именно им.
Однако, рассказывая о последнем дне из жизни Л.Г. Петровского, он почему-то или опирается на рассказ генерала Фоканова, или вообще говорит непонятно о чем. Точнее сказать — это делается цензурой от имени Кулешова. Ведь никто не обладал более точной информацией, чем Георгий Петрович Кулешов, з том числе и относившейся к событиям августа 1941 года.
Поэтому, коль все ссылаются или используют в своих воспоминаниях рассказ генерал-лейтенанта Я.С. Фоканова, опубликованный в мемуарах Маршала Советского Союза А.И. Еременко, с него и начнем. Еще раз следует сказать слова искренней благодарности Андрею Ивановичу Еременко — если бы не он, мы вообще бы имели крайне скудные сведения и о боях за Жлобин и Рогачев, и об обстоятельствах гибели генерала Петровского. А так благодаря тому, что он поместил рассказы и командира 154-й сд генерал-лейтенанта Я.С. Фоканова, и командира 167-й сд генерал-майора B.C. Раковского,
Мемуары маршала Еременко были подготовлены к изданию в начале 1963 года, а значит, сбор материала осуществлялся им во второй половине 50-х — начале 60-х годов прошлого столетия. Именно в этот период он и имел встречу с генералом Фокановым. Поэтому Яков Степанович оказался одним из первых, кто хоть что-то мог рассказать о событиях августа 1941 года в районе юго-восточнее Жлобина, Остальные ветераны, рассказывая свои воспоминания о прорыве из окружения, в значительной степени дополняли их тем, что уже сказал Фоканов, несколько интерпретируя все по-своему. Возможно, это еще было связано и с тем, что цензура, пропустив подобную информацию в воспоминаниях А.И. Еременко, официально как бы узаконила факт того, что об обстоятельствах гибели генерала Петровского следует говорить и писать именно в «таком виде».
Следует отметить и тот факт, что в разных источниках воспоминания одного и того же ветерана иногда трактуются по-разному и имеют заметное разночтение в плане представленной информации.
По свидетельству Маршала Советского Союза А.И. Еременко, бывший командир 154-й стрелковой дивизии генерал-лейтенант Я.С. Фоканов после войны при встрече с ним так рассказал о событиях августа 1941 года и обстоятельствах гибели генерала Л.Г. Петровского:
«16 августа 1941 г. генерал-лейтенант Л.Г. Петровский прибыл ко мне, на командный пункт дивизии в районе ст. Хальч, юго-восточнее города Жлобина, где мне и командиру 61-й стрелковой дивизии поставил задачи на прорыв из вражеского окружения. Время прорыва было назначено на 3.00 утра 17 августа. По решению генерал-лейтенанта Л.Г. Петровского штаб корпуса и он сам должны были идти на прорыв с 61-й дивизией.
Согласно его приказу, 154-я дивизия, впоследствии 47-я гвардейская, начала прорыв ровно в 3.00 17 августа. В это время ко мне прибыл начальник штаба корпуса полковник А.Л. Фейгин и передал приказ Петровского явиться к нему.
Оставив у себя в резерве батальон связи, саперный батальон, батарею противотанкового дивизиона, я пошел искать Петровского. Когда я нашел его, он сообщил мне, что выход 61-й дивизии обеспечен и он будет находиться с моей дивизией. К этому времени основные части 154-й дивизии, прорвав кольцо окружения, продвинулись километров на шесть. Обеспечивая их выход с тыла оставшимися в резерве подразделениями, мы шли с Леонидом Григорьевичем от ст. Хальч до д. Рудня — Барановка. В это время кольцо окружения вновь сомкнулось, и нам пришлось прорывать его еще раз.
Прорвав первую линию обороны у д. Скепня, что 20 км юго-восточнее Жлобина, мы наткнулись на вторую линию обороны гитлеровцев. Здесь в бою был убит адъютант командира корпуса, а сам Петровский ранен в руку.
Поставив мне задачу атаковать д. Скепня, Петровский со своим резервом пошел севернее д. Скепнд, чтобы обеспечить фланг атакующих. Это был наш последний разговор с ним.
После прорыва второй линии обороны врага спустя два часа я встретил раненного в живот начальника артиллерии 63-го корпуса генерал-майора А.Ф. Казакова в 2 км северо-восточнее д. Скепня. Я спросил его, где генерал Петровский и его штаб. Он ответил, что Петровский и его начальник штаба полковник Фсйгин убиты недалеко от него в кустах вражеской засадой, часть которой была переодета в красноармейскую форму, а часть в женское платье.
Я принял меры к розыску Петровского и его начальника штаба и выслал две разведгруппы в направлении, указанном генерал-майором Казаковым. Обе группы вернулись с одними и теми же данными, подтвердив сообщение генерал-майора Казакова о засаде неприятеля, но трупов они не обнаружили.
Генерал-майор Казаков был положен на повозку и следовал со мной. Однако вскоре прямым попаданием мины повозка была разбита, а генерал Казаков убит. Мы его тут же похоронили. Как потом выяснилось, местные жители захоронили Л.Г Петровского в одном километре южнее д. Руденка. После освобождения этого района 13 июля 1944 года в присутствии родных его останки были перенесены и похоронены с воинскими почестями в с. Старая Рудня Жлобинского района Могилевской области» {107} .