На другом берегу
Шрифт:
Назар терпеливо ждал ответа и с полуулыбкой наблюдал, как Лика, вытянув из хвоста прядь волос, накручивала ее на палец. Вдруг он аккуратно ссадил кота с колен и остановил Ликину руку, задержав ее, высвободил из пальцев локон, заправил его за ухо, коснувшись Ликиной щеки. Ладонь у него была горячей и сухой,
– Расскажи про маму, – неожиданно сказал Назар, – что с ней случилось?
– Рак, – ответила Лика, – она умерла полтора года назад. Зимой.
Назар поежился, будто ему на мгновение стало холодно.
– Ты сирота?
– Не совсем, у меня есть отец, но мы не ладим.
Лика не понимала, зачем она выдает всю эту информацию едва знакомому и очень странному парню. Но ей так хотелось выговориться!
– Он недоволен мной. Тем, что я нигде не учусь. И тем, что я не похожа на маму.
– А ты довольна им? – Назар наклонил голову, под его пристальным взглядом Лика чувствовала себя неловко.
– Нет. Он никогда не приходил к ней в больницу. Он все свалил на меня, еще и за учебу ругал. Он бросил меня наедине со всем этим, – Лика запнулась, ворот футболки будто стал слишком тесным – сдавил шею и мешал говорить.
– Значит, тебя дома ничего не держит? – резюмировал Назар.
Лика никогда не ставила вопрос именно так. Дома. Мамины вещи, которые отец упорно не хотел разбирать, ее платья в шкафу, ее любимая чашка, ее стол, ее блокноты, ее стихи, которые отец обещал издать, но так и не собрался. Их квартира, где на каждом шагу поджидала боль. Московские улицы: суматоха, шум, пронизывающий ветер, пасмурные ноябрьские дни, сводившие Лику с ума, метро, кофейня, люди, которым было абсолютно наплевать, что на свете больше нет Ангелины Морозовой. Жалостливый и
– Ты здесь из-за меня, – заявил Назар. Лика вытаращилась на него, точно щука, которую Антонина Николаевна надела головой на гвоздь.
– Вообще-то, – Лика смущенно засмеялась, – я искала растворитель краски, Майя уляпала мои любимые джинсы.
Назар воззрился на Ликины ноги с преувеличенным интересом, а Лика еще сильнее покраснела – она забыла отвернуть джинсы обратно и осознала, что выглядит нелепо.
– Это не трудно исправить, – Назар улыбнулся и провел рукой вдоль Ликиного бедра, ровно по месту приземления Майиной палитры. Лика хотела было возмутиться такой фамильярности, но не успела – голова закружилась. На ткани больше не было пятен краски. Только вышитая гладью ветка дерева с мелкими синими цветами и зелеными листиками. Лика быстро-быстро заморгала, перед глазами снова поплыли черные круги – будто она посмотрела на солнце.
– Как ты это сделал?
– Тебе не нравится?
– Нравится. Не в том дело.
– А в чем? – Назар нахмурился, – ты сама меня искала. Если тебя это пугает, я могу вернуть все, как было и сделать так, чтоб ты больше меня не увидела.
Мысль о том, что Назар может легко исчезнуть оказалась похожей на кусок льда, упавший зимой с дерева прямо за шиворот. Лика помотала головой, попыталась вдохнуть поглубже, но на ребра будто что-то давило, глоток воздуха не дал облегчения – только привкус травяной горечи во рту.
Конец ознакомительного фрагмента.