На другой стороне
Шрифт:
Но всё это было скрыто от посторонних глаз в глубине высоких и неприступных башен.
Сердцем «Факела Прометея» считалась шестиэтажная основа здания, являвшаяся зоной ожидания. Здесь для скучающих пассажиров раскинулись бессчётные множества маленьких магазинчиков с сувенирами и прочей мелочью, кофейни, рестораны, капсулы для быстрого сна, зона для родителей с детьми и даже аквапарк.
«Факел Прометея» был космопортом международного значения и сюда, в своих попытках отыскать счастье, любовь или хотя бы хорошо оплачиваемую работу за пределами родной планеты, съезжались многочисленные граждане Содружества, северные нации континента, жители территорий с высокой сейсмической активностью и граждане союзных государств с низкой экономической эффективностью. «Факел Прометея» был задуман, спроектирован и создан так, чтобы шокировать абсолютное большинство своих гостей и сотрудников, и со своей задачей справлялся безукоризненно.
Лида объехала по шоссе величественное здание и продолжила путь, проезжая мимо раскинувшегося церковно-паркового ансамбля. Высокий собор со сверкающими куполами величественно возвышался в центре аккуратно подстриженных деревьев и кустов на манер библейских мотивов. Религия и богослужение в эпоху наивысшего развития науки и технического прогресса многим, кто страшился ошеломляющих темпов всё время изменяющегося мира, казались приятным времяпровождением, остановкой, родным домом, в котором никогда ничего не меняется и старые добрые легенды из уст ряженых проповедников приятно ласкают слух. Все граждане Содружества стремятся посещать церкви и соборы хотя бы раз в месяц. В конце концов, это изысканная архитектура и неординарные интерьеры с золоченым убранством, это напоминание о традициях прошлого, это одухотворяет и наставляет на путь истинный и, в конце концов, это прописано в конституции Содружества. Церковь является обязательным атрибутом всякого государственного учреждения и посещение её чертог обязательно для всех без исключения госслужащих.
Полированные купола собора сияли в лучах июньского солнца и отражали свет, разбрасывая повсюду ослепляющих солнечных зайчиков. Лида поморщилась и включила тонировку лобового стекла. Она с неприязнью поглядела на символ устаревшего мировоззрения, вспомнив тоскливые школьные экскурсии по церквям, раскинувшимся по городам Содружества. Её острый ум любознательного, увлеченного наукой человека отказывался мириться с навязанной традицией, корнями уходящей в глухое невежество пугливых людей. Пожалуй, Лида была одной из тех редких единиц, кто после совершеннолетия не посещала церковь. Она гордилась этим фактом, хотя ни с кем никогда не делилась своей тайной. И всё же ей пришлось соврать в своей анкете и указать, что она старается посещать церковь как можно чаще и даже процитировала заученный псалом из Ветхого Завета, смысл которого остался Лиде не понятен. Скорее всего, члены комиссии изумились и восхитились именно этим фактом из Лидиного резюме. Вряд ли они заострили своё внимание на том, что Лида после окончания университета получила докторскую степень по астрофизике.
Лида шумно вздохнула, стараясь разогнать волнительные воспоминания о собеседовании, и направила электрокар в сторону неприметного, а местами даже местами проржавевшего ангара, укрывшегося в гуще ёлок и берёз в стороне от «Факела Прометея» и кафедрального собора. Эта неприметная, скрытая от зорких взглядов заокеанских шпионов, постройка являла собой замаскированный вход в секретную часть космопорта, расположенного глубоко под землёй.
Министр космонавтики, придумавший так ловко спрятать стратегически значимый объект, получил в дар от Президента именную медаль и торжественно обозначил одну из периферийных улиц в Москве именем себя на память благодарным, но забывчивым потомкам.
Лида припарковала электрокар под ржавеющей крышей, прошла в дальний угол ангара и на пыльной панели ввела номер своего лейтенантского жетона. В сплошной стене распахнулись изящно замаскированные двери кабины лифта. Специальный сканер считал рисунок радужной оболочки, подтвердил личность сотрудника, после чего включился мотор, и лифт мигом доставил девушку в Центр Управления Полётами. Она переоделась в рабочую униформу пилота первого класса и зашла в диспетчерскую.
Милая девушка-студентка, проходившая летнюю практику, сидела за пультом и под чутким руководством младшего лейтенанта Кирилл Белоокова пилотировала прибывающую пассажирскую ракету. Марина, именно так звали студентку, широко улыбнулась Лиде и помахала рукой. Лида вынула из кармана плитку шоколада и положила на стол перед девушкой. Белооков неодобрительно помотал головой, но его губы задрожали и разъехались в глупой улыбке.
В соседней комнате навигацонная группа ЦУПа производила расчеты для запусков ракет, сверяли маршруты с другими космопортами и оценивали время, необходимое для переподготовки пусковой площадки. Мягкий гул рабочей атмосферы успокоил Лиду. Ей нравилась эта атмосфера жужжащего роя, где каждый, выполняя свою работу, привносит вклад в общее дело. Лиде нравилось, что и она тоже является не маловажной частью большого «организма», коим являлся «Факел Прометея».
Младший лейтенант Кирилл Белооков, успешно посадив ракету, подошёл к Лиде.
– У тебя сегодня запланировано два рейса на платформу, – сказал он. – Но если погода к вечеру не измениться, то сможем сделать ещё один запуск.
– Отлично! – стараясь скрыть волнение, улыбнулась Лида. – Буду только рада поработать.
Кирилл окинул взглядом хорошо знакомое, открытое лицо девушки и спросил:
– Что сказала комиссия?
Лида взволнованно опустила глаза, её лицо на мгновение потемнело. Она не хотела говорить об этом, тревожившем её вопросе. Это было личное, болезненное, волнующее. И ещё тяжелее было от понимания того, что самого Кирилла назначили на должность навигатора и помощника пилота. Его кандидатуру утвердили почти сразу после собеседования.
Лида не хотела говорить о том, что тревожило её, не хотела делиться с другом своими, почти интимными, переживаниями.
– Твоя жена уже свыклась с мыслью, что вы расстаётесь почти на четыре года? – спросила Лида, чтобы сменить тему.
Белооков часто заморгал и на секунду-другую отвёл взгляд.
– Мы… переживаем… не лёгкие дни, – ответил он и тяжело вздохнул.
– А ты сам готов оставить её и детей? Когда ты вернёшься твой сын уже перейдёт в старшие классы.
– Я должен, ради семьи и их будущего, – ответил Кирилл и улыбнулся кривой дрожащей улыбкой, силясь скрыть душевную боль.
Лида потрепала друга по плечу.
– Я не хотела бередить твои раны, – прошептала она. – И знаешь, если меня не возьмут в миссию, то я с радостью пригляжу за твоей семьёй. Так тебе будет спокойней, а я смогу быть полезной.
– Ты получишь это место, – улыбнулся Белооков. – В этом я не сомневаюсь. Ты лучший пилот! До вылета «Циолковского-3» ещё почти год, и у тебя будет возможность проявить себя, так что тебя не задумываясь возьмут в экспедицию!
Лида улыбнулась и посмотрела на Кирилла с теплой благодарностью в глазах
– Вот в чём я не уверен, – рассмеялся Белооков, – так это в том, что ты смогла бы вытерпеть шум и гам, создаваемый тремя непоседливыми детьми.
Друзья рассмеялись. Кирилл хотел рассказать увлекательную историю о необыкновенной и восхищающей смекалке маленьких детей, его прервал голос вернувшегося из Москвы капитана Смирнова:
– Доброго дня, друзья! – произнес капитан, гордо выпячивая грудь в своём парадном кителе, увешанном множеством медалями, в котором Лида видела его утром.