На этот раз — это точно конец
Шрифт:
— Анна, мы вам благодарны за показ дома. Мне вполне достаточно того, что я успел увидеть. У меня есть вопрос: почему этот дом выставили на продажу?
— Все просто, владелец дома получил гражданство и уехал с семьей на постоянное место жительства в Америку. Именно по этой причине дом продается вместе с мебелью и с максимальной скидкой. Сколько времени вам понадобится для принятия решения? — деловито уточнила Анна.
— А мы прямо сейчас и решим. Маш, ну что, покупаем?
Я посмотрела в глаза Феликсу и поняла, что для себя он уже все решил. За годы работы в компании я научилась читать по глазам босса, когда и какое решение он принимает.
— Покупаем.
— Отлично! Я в кратчайшее время подготовлю полный пакет документов и с курьером пришлю вам для ознакомления.
Анна нас проводила до ворот, и мы распрощались.
Обратная дорога оказалась короткой, за разговором мы не заметили времени.
Один только вопрос у меня был к Феликсу, в конце концов я не выдержала и спросила:
— Феликс Александрович, а зачем вам такой большой дом?
Вероятно, вопрос прозвучал глупо.
— Маш, у меня с самого детства была мечта о большом доме. Теперь мои родители будут жить со мной. И мама не будет так сильно скучать по мне, а у отца появится настоящая мастерская.
— Да, это здорово! Рада за вас!
— Я обязательно тебя познакомлю с ними.
«А вот это, наверное, не совсем обязательно», — подумала я.
Мы подъехали к дому, Феликс вышел из машины.
Он открыл мне дверь и подал руку. Рука его была такая теплая и крепкая.
— Спасибо тебе огромное за сегодняшний день.
— И вам, — ляпнула я.
— До понедельника, Светелкина.
— До понедельника.
Я уже хотела уходить, но он вдруг склонился к моей руке и поцеловал.
Я растерялась. Что говорить и делать в таких случаях, я не знала, поэтому развернулась на своих лодочках и быстрым шагом направилась к подъезду.
«Не хватало мне еще служебного романа. Никогда!»
Во мне опять проснулась мужененавистница.
Я услышала звук отъезжающей машины Феликса.
Мой дом, словно преданный Орфей, ждал меня в любое время и в любом виде.
Было уже достаточно поздно. Я приняла душ, накинула легкий пеньюар и сварила латте. Не буду думать сегодня ни о чем, я как Скарлетт О’ Хара : « Подумаю об этом завтра!»
И тут зазвонил айфон…
Глава 8
Нашей дружбе с Лариской всего несколько лет. Этот тот самый случай, когда разности притягиваются и крепко склеиваются. Я была младше ее на два года, но иногда мне казалось, что я старше ее лет на десять, не меньше.
— Малыш, что подарить тебе на день рождения? — каждый год спрашивал меня отец, лет с трех.
— Я хочу блатика, — серьезно отвечала я.
Наступал очередной день рождения, но мое желание так и не исполнялось. Родители отшучивались и покупали мне больших немецких пупсов: одного можно было кормить, купать, пеленать; другого качать в специальной поющей колыбельке и сажать на горшок. Но это было все не то.
— Малыш, что тебе подарить? — спросил в очередной раз отец.
Мне исполнялось семь лет.
— Хочу настоящее пианино.
Так в нашем доме «поселилось» немецкое пианино «C.Bechstein» и я пошла в музыкальную школу. А брата так и не подарили.
Появившись в моей жизни, Лариска прочно заняла вакантное место сестры и подруги одновременно. Мои родители тоже всей душой прикипели к этой взбалмошной девице. Лариске было два года, когда умерла ее мама. Отец, вечно занятый на работе, заваливал Лариску с детства подарками и деньгами, нанимал ей нянь, репетиторов, но никогда не находил времени на общение с ней, а потом и вовсе женился на своей секретарше Милочке, которая в скорости произвела на свет ребенка женского пола и погрузилась в воспитание родной дочери, оставив падчерицу «плыть по течению». Став старше, Лариска начала платить «по счетам»: отца называла «папик», мачеху «Милка- копилка», а сводную сестру «Фекла в Фуксии». К совершеннолетию дочери по настоятельной рекомендации «Милки-копилки» отец подарил Лариске дом, и она полностью стала «отрезанным ломтем». Жизнь забила «полным ключом», и не всегда удачно. Именно в один из таких не очень удачных ее дней мы и познакомились у дома ясновидящей Ирины. Помня наказ ясновидящей поддерживать мою новую знакомую, я добросовестно исполняла свои обязанности и не раз спасала ту от беды.
Лариска часто дурачилась, шутила надо мной, но иногда очень серьезно заявляла:
— Светелкина, ты мне как мать, я тебя всегда буду слушаться во всем.
— Я не против, — с легкой иронией отвечала я.
Подруга изо всех сил старалась быть мне благодарной и буквально заваливала меня подарками, а если я начинала деликатно от них отказываться, по - настоящему обижалась и пропадала на несколько дней. Я сдавалась, отправляла сообщение на телефон: «Лорик, вернись, я все прощу и приму», и наша дружба возвращалась на круги своя.
Два года назад Лариска пригласила меня на презентацию посуды «BLUMARINE».
Хитрюга знала, что я обожаю фотографировать красивую посуду и точно не откажусь от поездки на презентацию. Мы приехали на двадцать минут раньше. Для мероприятия организаторы выбрали один из старинных особняков, звучала музыка, грациозно сновали официанты с подносами, и абсолютно повсюду стояла посуда: на всевозможных маленьких круглых столиках, деревянных, лакированных подставках, в витринах. Я вошла в азарт, щелкая кадр за кадром, и потеряла подругу из виду.
Остановившись у чайного сервиза с попугаями и на ходу соображая, какой уникальный коллаж я сделаю из этих фото, вдруг почувствовала чей -то пристальный взгляд. Обернувшись, я увидела высокого молодого мужчину, который с интересом наблюдал за моими действиями.
— Одно удовольствие смотреть, как вы работаете, — сказал он, поймав мой взгляд. — Феликс, — представился он.
— Мария. Это не работа, это мое хобби, — уточнила я.
— Я не большой любитель посуды, но моя матушка буквально помешана на коллекционировании чашек, чайников и разных тарелочек, — с нежностью в голосе произнес Феликс. — Я хотел для нее приобрести что-то из представленных образцов, но глаза разбежались от блеска стекла и разнообразных рисунков. Может, выберем вместе, опираясь на ваш художественный вкус и зоркое око? — подмигнув мне, сказал он.