На этот раз — это точно конец
Шрифт:
Через несколько дней мы уже были в Доломитовых Альпах и, сидя в ресторане, пили знаменитое вино Barbaresco.
— Светелкина, я тут накидала планчик, куда мы кинем свои кости, чтобы не мять пятую точку в отеле.
Глава 10
Лариска достала из сумки блокнот из серии «Алиса в стране чудес». Его обложку украшали вьющиеся розы и шахматная доска с зеркалом и лицом.
— Этот блокнот — мой талисман. Его название точно про меня: «Алиса Чудесная», а слышится «Лариса чудесная»! — восторженно произнесла она. — Открой там, где закладка.
Я открыла его на нужной странице и поняла: живой мне не быть! Бисерным почерком здесь был набросан планчик на полных два листа. Лариска не поленилась и составила двадцать пять маршрутов для любителей адреналина, то есть нас, с описанием всех «подводных камней»: катание на лыжной трассе, клуб скалолазов, покорение вершины Antelao, водопад на реке Фанес, тропы виа феррата, карстовый источник, озеро Мизурина… Честно говоря, я струхнула.
— Ларис, я не каталась на лыжах с горных склонов, я на них вообще не каталась. Я сломаю себе шею.
— Светелкина, мир не без добрых людей, нам помогут.
— Нам? Так ты тоже в первый раз?
— Я люблю коньки, а горы просто люблю.
Залпом выпив еще бокал вина, я продолжила:
— А клуб скалолазов? Надеюсь, ты запланировала просто экскурсию?
— Вот еще, даже не мечтай. Быть в горах и не забраться на скалы!
— Ну, в принципе, о чем я расстраиваюсь: когда сломаешь себе шею на лыжах, падение в пропасть уже такая мелочь, — зло пошутила я.
— Вот и умница, бояться надо не темноты, а света…особенно счетов на него, — рассмеялась Лариска. — Сейчас идем в номер, нужно хорошенько отдохнуть, подъем в пять!
— Зачем вставать в такую рань? Я мечтала выспаться…
Лариска гордо вышагивала впереди меня.
— Ты знала, что Раневская была влюблена в Пушкина?
— Это ты к чему? Нет, не знала.
— Расскажу тебе на ночь, чтобы сладко спала.
— Светелкина, подъем! Нас жду великие дела! — проорала мне в ухо Лариска.
Я открыла глаза. За окнами было темно.
— Который час?
— Соня, непозволительно поздно! Утренние трассы самые лучшие! Поторопись!
Я смотрела на подругу и не верила глазам: она была в полной боевой готовности.
Вытащила себя из постели огромным усилием воли.
— У тебя сорок пять секунд, зажигаю спичку на время!
— Я тебе что, солдат?
Через двадцать минут мы вышли из номера, и тут Лариска спросила:
— Ну как спалось? Какие видела сны?
Я от такой наглости даже чихнула и громко заявила:
— Мне снился Пушкин из сна Раневской.
— Ладно врать-то, вчера, когда я тебе пыталась рассказывать ее сон, ты уже спала.
— Ну почему же, я точно помню, что он ей сказал, когда она призналась в своих чувствах, — злорадно произнесла я. — «Оставь меня в покое, старая ... Как ты надоела мне со своей любовью».
Лариска расхохоталась, я же чуть ли не у самого уха услышала мужской голос:
— Ничего себе! Из красивых губок — и такие грубости с утра.
Лариска от неожиданности взвизгнула и задала очень умный вопрос:
— Кто здесь?
Обернувшись, я, собственно говоря, увидела, кто был здесь.
Красавец! И еще раз красавец! Конечно, нам с Лариской было видно только лицо, все остальное находилось в сплошной брендовой экипировке ярких цветов, но и этого было достаточно! Умопомрачительные глаза, идеально ровный нос, губы, к которым так и хочется прикоснуться, а еще борода, как у Тони Старка… У меня перехватило дыхание.
— Вау! — издала воинственный клич Лариска. — Алиса, — выдала она и протянула незнакомцу руку с маникюром омбре.
Я в недоумении посмотрела на Лариску: «Почему Алиса?» Чуть позже дошло, как до верблюда на вторые сутки: на нее подействовал блокнот-талисман «Алиса Чудесная».
Незнакомец, естественно, был не робкого десятка, нежно пожал Ларискины пальчики:
— Иван.
Я только раскрыла рот, чтобы назвать свое имя, но он кивнул нам и быстрым шагом удалился по коридору.
— Светелкина, рот закрой!
Первоначальная обида от его неучтивости по отношению ко мне сменилась вспыхнувшим гневом:
— А вот и Пушкин из сна! Чтоб его!
— Милашка, а какие у него нежные руки…— мечтательно произнесла подруга, явно желая позлить меня еще больше. — Ну ладно, не пыхти, как самовар, человек торопился, как и мы. Ой, а время- то, мы сейчас опоздаем!
Лариска дернула меня за руку, и мы ринулись вперед — навстречу адреналину. На ходу она крикнула:
— Живет где-то недалеко от нас, надо будет познакомиться поближе.
— Нет, ни малейшего желания, — ответила я.
Как только мы оказались на улице, мое настроение резко поползла вверх!
Солнышко освещало верхушки снежных вершин, сосны и ели с сугробами на лапах царственно взирали на нас, крыши домов в нахлобученных шапках из снега выпускали из труб дымок, одним словом, мы попали в зимнюю сказку.
— На одной из этих вершин снимали «Скалолаз», мы притронемся к истории кинематографа, — высокопарно сообщила Лариска.
— Остаться в живых — более актуальная тема сегодняшнего дня.
Сердце мое забилось чаще: я вспомнила, что мня ждет первый в жизни спуск по горному склону.
— Светелкина, что за пессимизм? Я вчера подумала и решила: мы сразу будем спускаться по красной трассе.
— Ты в своем уме? Никто не узнает, где могилка моя: нас сотрут в пыль и смешают со снегом.