На фланге линии Маннергейма. Битва за Тайпале
Шрифт:
Штаб Северо-восточной особой группы войск тоже был направлен к переправе, где и обосновался, чтобы быть ближе к управляемым частям. Естественно, удобство оперативного вмешательства в действия подчиненных подразделений из-за их близкого расположения имело и обратную сторону: риск быть подверженным обстрелу противника или (что не раз бывало в истории войн) вообще переместиться в центр боевых действий при успешной контратаке противника и сдвиге передовой линии. Неудобство близкого фронта ощутилось уже в первый же день. Упавшим снарядом была подбита машина начальника штаба группы Голушкевича. Сам Голушкевич не пострадал, но штаб, который в начале войны и так был обделен вниманием командующего 7-й армии, потерял важное, чуть ли не единственное комфортное средство передвижения.
Действия командарма Яковлева, не ставившего в известность о своих действиях Грендаля, вынудили последнего пожаловаться напрямую в Кремль, Ворошилову. Тот направил Яковлеву и Мерецкову грозную телефонограмму:
«Организация
Приказываю:
1. Мощным артиллерийским огнем громить сопротивляющегося противника в районе Кююреля, Терентиля, Тайпале и, особенно, крепости в этом районе.
2. Продвижение нашей пехоты должно сопровождаться мощным артиллерийским огнем, как я уже указывал в своем приказе № 0269/оп.
3. Передовые части пехоты (роты, батальоны) обязательно сопровождать непосредственно 45-мм и 76-мм полковой артиллерией.
4. Всемерно ускорить выдвижение 150-й стрелковой, дивизии и вводить ее на северном берегу для быстрой поддержки частей 49-й стрелковой дивизии.
5. Артиллерийским огнем с юго-западного берега оз. Суванто-Ярви на участке от Копперойсенмяки до Аркунтанху не только заставить замолчать батареи противника на северо-восточном берегу этого озера, но и содействовать продвижению на север пехоты 49-й и 150-й стрелковых дивизий фланговым артиллерийским огнем.
6. Иметь надежную связь со Штармом-7 в Агалатово не только по телефону, но и по радио, автомобильной, летучей почтой. Обращаю Ваше внимание на недопустимое отношение к правдивой информации о действиях войск и особенно при которых Вы находились. Вы являетесь командующим фронтом и не имеете права оставлять управляемые вами армии на целые сутки без руководства. Ставлю это Вам на вид.
7. В последний раз предупреждаю командующего 7-й армией Яковлева о недопустимости намеренного неосведомления своего штаба о действиях войск, при которых он находится.
8. Немедленно представить подробный план действий на 7-е декабря на участке от оз. Суванто-Ярви до Ладожского озера» [20] .
20
Тайны и уроки Зимней войны / Под ред. Золотарева В. А. СПб.: Полигон, 2000.
Участок от озера Суванто до берега Ладоги был частично разведан. Худо ли бедно ли, неся существенные потери, сухопутным войскам все же удалось форсировать реку Тайпалеен-йоки. Но, несмотря на это, все равно победной реляции не получалось. После ознакомления с оперативными сводками с фронта перед командующим Ленинградским военным округом командармом 2-го ранга Кириллом Мерецковым вставала неутешительная картина. За прошедшую с начала наступательных действий неделю темп общего продвижения войск был потерян. Первый удар по линии Маннергейма показал, что для ее прорыва потребуется гораздо больше сил и средств, чем было предусмотрено в подготовительных планах штаба ЛВО. Однако, еще не поняв, что преодоление водного рубежа не окончание, а только началомногодневной кровопролитной эпопеи, Мерецков доложил в Кремль о том, что оборонительная линия противника по северному берегу у Тайпале прорвана, и дальнейшей задачей войск на плацдарме в Коуккуниеми теперь является не прорыв линии Маннергейма, а дальнейшее развитие успеха.
Для дальнейшего развития наступления нужна была ударная бронированная группа. И к месту боевых действий подтянули 39-ю танковую бригаду подполковника Лелюшенко.
Описывая общую картину первых серьезных столкновений противоборствующих стран у Тайпале, необходимо упомянуть еще один вид театра боевых действий — морской. Вернее, в случае с местной спецификой правильнее было бы его назвать «озерным».В короткий период до наступления ледостава Ладожское озеро успело стать ареной драматических, а порой и трагикомических событий.
Ладога
Хроника неудач
После отделения Финляндии от России Ладожское озеро перестало быть внутренним водоемом одной страны. Граница прошла почти посередине озера — разделив его надвое по прямой от западного берега до восточного. Согласно условиям Тартусского мирного договора 1922 года, ни Финляндия, ни СССР не могли размещать на озере какие-либо крупные военные корабли, водоизмещение которых бы превышало сто тонн. На этом, собственно, не очень симпатизирующие друг другу государства и успокоились, обустроив каждое со своей стороны только по бригаде пограничных катеров. С советской стороны главной базой Ладоги являлся Шлиссельбург, а с финской — Лахденпохья. СССР считал акваторию Ладоги бесперспективной с военной точки зрения (отдавая основное внимание Финскому заливу), а у финнов на изготовление и расположение на Ладоге
Названная по местоположению (мыс Ярисевянниеми) батарея «Ярисевя» состояла из двух 120-мм английских орудий «Армстронг», установленных в тридцати метрах друг от друга в открытых бетонных капонирах на прибрежном пятиметровом холме. Сами орудия являлись наследством царской армии, перекочевавшим к финнам в 1918 году. В свою очередь в Российские вооруженные силы эти пушки прибыли из Японии, поэтому по японской классификации их еще называют орудиями «Канэ».
Между артиллерийскими позициями находился склад боеприпасов и помещения для орудийной обслуги. Все сооружения, естественно, были закамуфлированы землей и камнями. Орудийные погреба у каждой из пушек соединялись между собой подземным коридором с толщиной стен около полуметра. Батарея имела в запасе фугасные, осколочные и шрапнельные снаряды. Сами орудия были оборудованы броневыми щитами для защиты обслуги, а их дальнобойность составляла около тринадцати километров.
После объявления в Финляндии всеобщей мобилизации, береговые батареи ладожского сектора Карельского перешейка в оперативном отношении были переподчинены командованию III армейского корпуса, т. е. Хейнриксу, хотя формально они так и остались подразделениями военно-морских сил Финляндии. Гарнизон батареи набрали из местных резервистов с церковных приходов Пюхяярви и Метсяпиртти, доведя общую численность подразделения до двухсот человек. В связи с тем, что, кроме капониров и самих орудий, на мысу ничего не было, с момента призыва резервистов и до самого начала войны основным занятием одевших военную форму деревенских мужиков было оборудование позиции для превращения ее в полноценный береговой форт. Все эти действия направлялись и контролировались лейтенантом Ниило Косма — таким же резервистом, бывшим в мирное время инструктором Шюцкора.
За полтора месяца до начала войны на батарее вдоль поросшего тростником берега Ладожского озера были вырыты тринадцать ячеек и блиндажей, которые впоследствии занял приданный батарее взвод пулеметчиков. Пустующие казармы были оборудованы койками и кухнями. Территория новой войсковой части была обнесена колючей проволокой, а с ее тыла, с материка, были вырыты окопы и капониры для батареи полевых орудий. Кроме этого солдаты построили наблюдательную вышку, на которой каждый день посменно дежурили всматривавшиеся в туманную даль часовые. 30 ноября они были оповещены о начале войны, и через три дня после этого на горизонте показались силуэты кораблей противника. Это были катера советской Ладожской военной флотилии.
Боевая группировка небольших кораблей Советского Союза на Ладожском озере была абсолютно новым сформированным подразделением Красного флота. Первые действия по созданию Ладожской военной флотилии были предприняты лишь в преддверии войны, в октябре 1939 года. 10-го числа этого месяца в Шлиссельбург по Неве из Кронштадта был переброшен 4-й дивизион сторожевых катеров, состоявший из одиннадцати плавсредств. Через два дня к ним присоединился сторожевой корабль «Циклон», а еще через неделю — пара тральщиков. У командования Балтфлотом была идея перевести на Ладогу даже одну подводную лодку, но вскоре от этой мысли отказались. Несмотря на разношерстный состав этого военно-морского соединения, набранное в Шлиссельбурге ядро могло бы создать внушительный перевес сил на Ладожском театре военных действий. Но перевод всех этих маломерных кораблей в Шлиссельбург был, пожалуй, первой и единственной бесспорно удачной операцией в истории Ладожской военной флотилии. Еще до начала войны флотилию начало преследовать чередование фантастических невезений и промахов.
С началом ноября обратно в Кронштадт был отозван «флагман» флотилии — сторожевик «Циклон», а с ним и оба тральщика. Для восстановления ударной силы вместо них на базу Ладожской флотилии выдвинулись четыре канонерских лодки. Но на дворе уже стояли первые ноябрьские морозцы. В местах своего плавного течения Нева стала активно затягиваться льдом, и путь лодок, в обычное время составлявший один день, в результате вылился в четыре. Причем из четырех лодок в Шлиссельбург пришла только одна — «Ораниенбаум». Остальные задержались у Ивановских порогов, не смогли преодолеть ледяные наслоения и повернули обратно к уютным и знакомым причалам Кронштадта. Так как с запада пополнить флотилию кораблями возможности не представилось, в ее состав ввели корабли, прибывшие в Шлиссельбург с востока. Взялись они вот откуда: почти весь ноябрь группа тральщиков, буксиров и гражданских пароходов по Ладожскому каналу, то есть вдоль южного берега озера, потихоньку перевозила в Олонку 75-ю стрелковую дивизию. Дивизии этой предстояло наступать через Свирь в финскую Южную Карелию, на север, в глубь почти не тронутых человеческим вмешательством лесов. Через месяц эта дивизия намертво завязнет в сугробах Приладожской Карелии у финского поселка Аглаярви…