На Фонтанке водку пил… (сборник)
Шрифт:
— Георгий Александрович, — начал Р., остановив вождя во дворе театра, — я хочу с вами посоветоваться…
— Да, Володя, — благосклонно разрешил Мэтр.
— Понимаете, мне предложили великолепную роль…
— Где? — мгновенно изменившись, перебил тот и, припирая Р. к стене, наступательно повторил: — Где?!
— В спектакле «Строитель Сольнес», который в «Ленкоме» будет ставить Сирота… Она предложила мне заглавную роль…
— Это исключено! — быстро и нервно сказал он. — Это
Еще бы не принципиальный!.. Мало того что он развернул борьбу с посторонними интересами, опять тут возникает Сирота!.. Та самая инакомыслящая Роза Сирота, которая во второй раз ушла из БДТ, требуя для себя самостоятельных работ. Вместо того чтобы, как тень, знать свое место и беззаветно помогать Мастеру, она зовет за собой одного из артистов труппы!..
На что рассчитывал Р., называя уже враждебное имя?.. Трудно ли вообразить реакцию Ивана Грозного на просьбу дворового боярина дать разрешение объединиться с предателем Курбским?..
— Я с вами советуюсь, — тупо повторил Р.
— Я всем говорю, что это невозможно, — горячился Мэтр. — Всем!.. Вы получите это право, только перейдя в другой театр!.. Я отказал Стржельчику, отказал Лебедеву, и это только недавно!.. Если я разрешу вам, будет прэцедент, я не могу создавать прэцедента…
— Но прецедент был, Юрский играл в этом театре, — упорствовал Р..
— Это было совсем другое! — полемически опроверг Мэтр. — Заболел артист, и, чтобы выручить театр, в последние дни перед премьерой ввели Сережу!.. А второе, если вы со мной советуетесь, скажу вам, что это обречено на провал. Зачем вам участвовать в провале?.. Это вопрос вашей совести, Володя, передавать мое мнение Сироте или нет, но я не верю в то, что она сможет поставить Ибсена… Это будет заумно, темно и невнятно!..
— Ей может помочь Гена, — предположил Р.
— Опорков?.. Ничего не поможет!.. Но я повторяю — это вторая сторона вопроса, а первая — то, что для меня это невозможно в принципе!..
— Артист хочет играть, — с тоской сказал Р., и тут наконец прояснился его тактический план. — Если бы у меня была такая полнокровная работа в БДТ, я бы ни о чем не советовался…
— Здесь я вас понимаю, — смягчился Гога. — Нет артиста, который не ждал бы хорошей роли… Но я говорю вам, как всем: нужно уметь ждать…
— Это не просто хорошая роль, — сказал Р. — Это нечто большее…
— Да, конечно, я видел спектакль в театре Корша, там замечательно играла Попова, — и, очевидно, считая разговор оконченным, Гога пошел к своей машине, а Р. остался смотреть ему вслед. Он продолжал быть цифрой на дикой рулетке и верил, что рано или поздно Мастер поставит на него. Даже из этого диалога он сделал ложный, но утешительный для себя вывод: «Он не хочет, чтобы я уходил…»
Через два года Р. приступил к постановке «Розы и креста»…
Саке кончилось, а винцо было слабое, но расходиться
— Опять поедем в Грузию, — сказал Стржельчик, — вот увидите. Грузия любит своих героев…
— Ты имеешь что-нибудь против? — спросил Басилашвили.
— Хулиган, — ответил Стриж. — Я сам почти грузин!
— Мы все грузины, — возразил Миша Волков.
— Да, — подтвердил Розенцвейг, — особенно я…
— Теперь мы все японцы, — сказал Р. — И это надолго, увидите…
— Но у нас еще не освоен Китай, — задумчиво сказал Волков. — Юрка Аксенов восхищался Китаем.
— Китай в сердце, — сказал Бас и стал рассказывать эпизод из жизни «Ленкома». — Гогин спектакль, Лебедев — Сталин, и Гога решил вывести Кирова…
— Да, — сказал Сеня, — только он не сам решил, а ему подсказали… Чтобы был финал… Чтобы был апофеоз…
— Да, — сказал Бас, — и тут гример заявляет, что Гай — вылитый Киров, и он берется сделать портретный грим… Идет прогон с публикой, зал — битком, подходит финал, и на сцену выезжает лодка…
— Нет, — мягко сказал Семен, — вы не видели… Вас еще не было. Не лодка, а пароход… Действие шло на палубе, потому что художник Юнович придумала пароход… Между прочим, пьесу написали Мариенгоф с Козаковым… «Остров великих надежд», в том смысле, что мы все плывем на пароходе на этот остров, в коммунизм… Такой образ…
— Спасибо, Семен Ефимович, — сказал Бас. — Так вот, на палубу выходят Сталин и Киров, и вдруг весь зал вскакивает и начинает скандировать: «Мао Цзэдун!.. Мао Цзэдун!.. Мао Цзэдун!..».
Мы засмеялись, а Розенцвейг решил пояснить:
— Потому что Гай в гриме Кирова был настоящий Мао Цзэдун!.. Но вы смеетесь, а, между прочим, могли быть большие неприятности… Спектакль сняли, потому что мог быть погром…
— Кто снял? — спросил Волков.
— Сам театр, — гордо сказал Семен. — Сам Гога… Он их опередил!..
— Вот молодец! — сказал Р. — Я бы ему подсказал еще одно название!..
— Не болтай! — приказал Стриж и тут же спросил: — Какое?
— Ну вот, — сказал Р., — так я теперь и скажу!..
— Интересно, кто у нас следующий? — меняя тему, спросил Волков, он имел в виду нового кавалера.
— А ты не догадываешься? — спросил Бас.
— Все-таки вопшем это зависит от пьес, — сказал Розенцвейг.
— Конечно, — сказал Р. — Вот Арсений Сагальчик студентом ходил на все Гогины спектакли по нескольку раз… Он хотел понять механизм успеха…