На горизонте горело зарево
Шрифт:
На кухне я заметил еще одну девушку. Она курила, сидя на подоконнике и сбрасывая пепел в мою чашку. По ее плечам струились длинные каштановые локоны. Одета она была в футболку с обрезанными рукавами и джинсовые шорты с высокой талией. Я сразу узнал в ней незнакомку, которую видел у трассы.
Услышав шаги, девушка обернулась.
– Это ты? – она бросила окурок в чашку. – Ну, привет, большой человек.
– Привет, – я взял чашку и заглянул в нее. – Вообще-то я собирался выпить кофе.
– Прости, – произнесла она невинным тоном. – Видимо, придется
Она протянула мне бутылку и ускользнула в гостиную. Я остался на кухне один – смотреть ей вслед и думать, дала ли мне судьба еще один шанс или решила лишь подразнить.
Весь вечер я просидел с Андреем. Максим тем временем развлекал подруг в гостиной. К ним я не выходил, поскольку прекрасно знал, что не нравлюсь им, и сам не раз говорил: «Никогда не иди туда, где тебя не ждут». Около девяти к нам приехал еще один парень. Он был угрюм и даже не потрудился представиться. Через четверть часа он ушел с одной из девушек, пригрозив Максиму, чтобы тот больше не попадался ему на глаза. Андрей рассказывал мне об античной Греции, но слушал я невнимательно, поминутно поглядывая на каштановые локоны сквозь дверной проем.
– Может, пойдешь и поговоришь с ней? – спросил Андрей, заметив мой интерес.
– Боюсь, она уже сказала мне все, что хотела.
Больше я на нее не смотрел.
Уже ночью, когда Андрей, выпив полную бутылку, крепко спал в кресле, мне все же пришлось выйти. Максим рассказывал что-то, стоя посреди комнаты. Подруги увлеченно слушали. Я подошел к девушке с каштановыми локонами и сел рядом.
– Почему ты не хочешь поговорить с нами? – она была уже порядком пьяна.
– Не хочу докучать своим питекантропским поведением.
– Смешное прозвище, правда? – девушка едко улыбнулась. – Мы собирались в паб. Ты с нами или останешься сидеть в одиночестве?
– Почему бы и нет? – я пытался сделать равнодушный вид, но боюсь голос выдавал мое волнение.
– Наша так рада, что твоя согласилась! – и, посмеиваясь, она ушла в коридор, утащив за собой подругу.
По дороге в паб мы почти не разговаривали, перекинулись лишь парой слов. Паб был полон отдыхающих. Несколько подвыпивших девиц танцевали в центре. Парни за столиками потягивали пиво и смотрели на них. Максим сразу пошел к бару, а девушка с каштановыми локонами взяла меня за рукав и потянула за собой.
– Пойдем, потанцуем.
– Я не умею, – я был напуган как мальчишка. Танцевал я как пьяный мешкой с картошкой.
– А это и не нужно. Просто, если я буду рядом с таким верзилой, никто не решится ко мне приставать.
– Как тебя зовут? – выпалил я.
– Инна.
Теперь я хотя бы знал ее имя.
Двигалась Инна превосходно. За несколько секунд она могла переместиться сразу в несколько мест. Только что была передо мной, а через мгновение я уже обнаруживал ее позади. Она смело носилась в толпе, не стесняясь при этом толкнуть кого-нибудь локтем. Девицы смотрели на нее косо, парни похабно разглядывали. Я же двигался куда скромнее и лишь слегка пританцовывал. Вскоре мне стало неловко, и я пошел к стойке, сказав Инне, что буду ждать ее там.
Глубокой ночью мы уже шли по городу вдвоём. Максим дал мне ключи от квартиры, а сам остался в пабе. Инна была пьяна, и ее подруга взяла с меня обещание, что я отведу девушку домой. Инна почти не стояла на ногах. Я с трудом удерживал её, она то и дело падала. Когда я в очередной раз поднял ее, она начала бормотать:
– Обычно я веду себя сдержанно, – ее одолевала икота. – Не думай обо мне так. Но мне не хотелось ударить в грязь лицом. Я весь вечер смотрела, как ты, – Инна засмеялась и указала на меня пальцем, – тайком поглядываешь на меня. Тебе явно не хватает решительности, а я не привыкла делать первый шаг. Вот и пришлось ждать, – неожиданно она поцеловала меня в щеку. – Ты симпатичный.
И тут же умолкла. Ноги ее подкосились, и она снова рухнула на землю. Я взвалил ее на спину и отнес в ближайший двор.
– Где ты живешь? – допытывался я у нее.
– Здесь недалеко, – бормотала она.
Каждое слово давалось Инне с трудом. Приходилось выстраивать в правильном порядке множество букв, и, похоже, ей этого совсем не хотелось. Добиться внятного ответа я так и не смог. Я снова закинул ее на спину и понес к Максиму. Старик-консьерж долго отказывался впустить нас. Я пообещал, что завтра принесу ему бутылку вина, и он открыл двери.
– Только не шумите. Люди спят.
– Простите. Простите нас, пожалуйста. Мы очень тихо. Тихо… – шептала Инна, еле ворочая языком.
Инну я уложил в гостиной, а сам ушел в спальню, но где-то посреди ночи она пришла ко мне и легла рядом. Во сне я даже не заметил этого, пока не проснулся от сильного толчка. Инна неожиданно вскочила на ноги и побежала в ванную. Когда возня за дверью прекратилась, она вернулась в спальню. Я сидел на краю кровати, пытаясь понять, что случилось.
– Всё в порядке?
– Да, – она вымученно улыбнулась. – Мне просто нужен свежий воздух. – Инна распахнула окно. – Никогда еще не была так пьяна.
– Уверяю тебя, это еще не предел, – я протянул ей стакан воды.
– Неловко все получилось, – она стыдливо прикрыла лицо рукой. Я засмеялся.
– Тебе это кажется смешным? – она была то ли возмущена, то ли напугана.
– Грустить тут точно не о чем, – успокоил ее я.
– Я умираю от голода, – она встала в дверном проеме.
– Есть только кофе.
До утра мы просидели на кухне. Говорили, много смеялись и несли бессвязный вздор, который кажется необычно мудрым, когда нет уже сил бодрствовать. Я смотрел на нее и мог думать только о том, как она красива. Инна сидела напротив, поджав колени к груди, и говорила неспешно и тихо. Кожа ее сияла в полумраке. Я сходил с ума лишь от мысли о прикосновении к ее губам и желал ее с тем неистовством, на которое мы способны только в юности, когда еще можем чувствовать все, что творится в огромной вселенной, и отдаемся страсти без страха.