На грани анархии

Стоун Кайла

Он почувствовал, как земля проседает под ногами, и вспомнил, где находится овраг. Он должен быть слева от него. Десять футов? Пятнадцать? В условиях почти полного отсутствия света Пайк не мог разглядеть обрыв за тонкой линией деревьев.

Он мысленно представил себе рельеф местности. Это был резкий и крутой склон. Легко сорваться со снежного обрыва и упасть на пятнадцать ярдов вниз, в реку, черную как кровь.

В такую непогоду ничего не подозревающий человек даже не заметит, как это произойдет.

Пайк ступил на

следующий след и резко остановился. Его беспокойство нарастало, он смахнул лед с ресниц и прищурился на отпечатки.

Что-то здесь не так. Он не мог определить, что именно, просто чувствовал.

Подняв пистолет, он повернул его влево, затем вправо, поворачивая шею, прищуриваясь в поисках любого намека на опасность.

Ничего. Он ничего не видел. Но чувствовал солдата как зловещее присутствие, скрывающееся за пределами его видимости.

Опасение переросло в нечто иное — чужое, но все же узнаваемое чувство, инстинкт, которым обладают все млекопитающие, даже он.

Страх.

Подобно преследуемой добыче, Пайк бросился бежать.

Глава 9

Лиам

День двадцать первый

Снег падал на лицо Лиама, жаля его щеки, лоб и нос.

Он страдал. Его поясница болела в знак протеста. Он слишком долго сидел в одной позе.

Зубы стучали. Руки напряглись. Он сгибал пальцы на спусковой скобе винтовки AR-15, чтобы разогнать кровь.

Лиам сидел на корточках под прикрытием кучи деревьев в пятнадцати футах слева от следов из хлебных крошек, которые Пайк оставил для него. Он проследил за ними до поворота и затаился в засаде, готовый напасть на свою цель.

Пайк попытался обойти вокруг и подкрасться к Лиаму сзади. Не сработало. Он воспользуется планом Пайка против него самого.

Лиам проверил, нет ли двойных следов. Он двигался полукругом от видимого следа вперед, пока не нашел его, а затем устроил засаду, проверив состояние местности вокруг своей огневой позиции.

С точки обзора Лиама, расположенной за V-образной щелью в стволе дуба, он увидит Пайка раньше, чем Пайк увидит его. А затем Лиам пристрелит его.

Лиам вздрогнул. Все вокруг покрылось белым налетом. Когда он повернулся, чтобы посмотреть в ту сторону, откуда пришел, там не осталось ничего, кроме белизны, словно дома полностью снесло. Или их вообще не было.

Метель пришла, казалось, из ниоткуда. Снежные бури постоянно проносились над огромным озером Мичиган. В этом нет ничего необычного. Но в отсутствие метеорологического оповещения люди больше не могли их предвидеть.

Даже с его паркой, многослойной одеждой и полиэтиленовыми пакетами между носками, он не смог бы долго продержаться в таких условиях. Никто не смог бы.

Холод представлял собой гораздо большую угрозу для выживания, чем кажется. Он снижал способность мыслить и подавлял желание что-либо

делать, даже просто выжить.

Холод оставался коварным врагом. А Лиаму еще нужно справиться с Пайком.

Ему нужно покончить с этим, и побыстрее.

Как по команде, за поворотом показалась темная фигура.

Сначала просто тень на снегу, потом более глубокий, темный контур, медленно и целеустремленно идущий вперед, пригнув голову против ветра. В тридцати пяти футах от него.

Адреналин захлестнул Лиама, ярость стиснула грудь в кулак. Он навел винтовку AR-15 на цель и снял ее с предохранителя. Постучал по дну заряженного магазина, чтобы убедиться, что он правильно вставлен, и прищурился через прицел.

Условия ухудшились так быстро, что Лиам едва мог видеть дальше пятнадцати-двадцати футов. Ветер и снег фактически оглушили его и ограничили видимость. Все его органы чувств, от которых он так остро зависел, сильно притупились.

Чтобы не ошибиться с выстрелом, необходимо подпустить цель поближе.

Лиам напрягся. Он сосредоточил дыхание и замедлил пульс. Гнев распирал его. Он чувствовал, как тот пульсирует в каждой замерзшей клетке его тела.

Этот ненормальный психопат должен сегодня сдохнуть. И точка.

За свою военную карьеру Лиам убил сотни людей. Только за последние несколько недель он убил еще десятки. Они были врагами, а он просто солдатом, который их уничтожал.

Однако сейчас речь шла о личном.

После того, что Пайк сделал с Ханной, какой непоправимый вред он ей причинил... Лиам хотел, чтобы этот подонок умер медленной, мучительной смертью. Чтобы лицо Лиама стало последним, что он увидит.

Двадцать пять футов. Ветер трепал его одежду и взбивал снежную кашу. Лиам моргнул, проясняя зрение, и прицелился, надавив пальцем на спусковой крючок.

Фигура остановилась. Пайк резко повернул вправо.

Лиам выстрелил. Бум!

Тело Пайка дернулось. Он споткнулся, но продолжал двигаться.

Из-за плохих условий выстрел Лиама прошел широко, попав мерзавцу в плечо, а не в грудь.

Лиам быстро переместился, чтобы поправить прицел, но Пайк уже проскользнул между двумя высокими соснами и скрылся в снежном вихре.

Он сдержал желание нажать на спусковой крючок. Выстрелить сейчас — значит потратить патроны и выдать свою позицию.

Терпение вросло в ДНК спецназовца. Он подождет, пока Пайк ошибется и раскроет себя первым, а затем сделает точный выстрел.

— Она моя! — крикнул Пайк.

Лиам стиснул зубы и не ответил. Пайк провоцировал его выдать свое местоположение.

— Я не буду торопиться с ней! Я сделаю это не спеша! — Его голос звучал приглушенно, подхватываемый ветром и разносимый эхом по снегу и деревьям. Казалось, он доносился из ниоткуда и отовсюду одновременно.

Лиам присел, следя за дулом винтовки, смахнул снег с глаз, палец лежал на спусковом крючке.