На грани безумия (Грани разумного) (др. перевод)
Шрифт:
Сегодня я точно начну занятия в спортзале и смогу всем с самоуверенным видом говорить: «Да, трудно, да, больно. Но зато результат!» – прямо как консерваторы. Но от консерваторов меня отличает то, что моим словам все поверят и впечатление я произведу самое выгодное. О боже, уже девять часов. Значит, вечером схожу. Где Гари, мать его?
Через некоторое время. На работе. Ха-ха! Ха-хаха-ха! На работе я проявила себя просто чудесно!
– Так, – начал Ричард Финч, когда все собрались за столом. – Бриджит. Тони Блэр. Женские комитеты.
Новая
Мое лицо озарила блаженная улыбка. Я глянула в свой блокнот и с гордым, уверенным видом подняла глаза на Финча.
– Тони Блэр должен предложить ввести правила поведения для одиноких людей, вступающих в отношения друг с другом, – сказала я.
Все мои коллеги за столом завистливо замолчали.
– Это все, что ты можешь предложить? – спросил Ричард Финч.
– Ага, – спокойно ответила я.
– Неужели ты думаешь, – продолжал он, – что у потенциального премьер-министра не найдется дел поважнее?
– А вы подумайте, сколько рабочего времени тратится впустую по причине рассеянности и плохого настроения, сколько часов уходит на ожидание телефонных звонков и на разговоры с друзьями о том, как чей партнер себя повел и что бы это значило, – ответила я. – Не удивлюсь, если по степени негативного влияния на качество работы сотрудников все это не уступает болям в спине. В других культурах существуют особые ритуалы, связанные с ухаживанием, мы же как будто плаваем в море неопределенности, мужчины и женщины все больше отдаляются друг от друга.
При этих словах Гарольд-ехидна издал насмешливый всхрюк.
– О боже, – протянула Пачули, закидывая на стол ноги в обтягивающих велосипедных шортах. – Невозможно законодательно регулировать поведение людей в личной жизни. Фашизм получается.
– Нет-нет, Пачули, ты меня плохо слушала, – строго проговорила я. – Речь идет о правилах хорошего тона. Поскольку четверть домашних хозяйств в нашей стране состоит из одного человека, такие принципы смогли бы оказать существенную помощь в деле поддержания здорового душевного состояния нации.
– Да уж, в преддверии выборов первое дело… – глумливо загундосил Гарольд-ехидна.
– Погодите, – остановил их Ричард, энергично зажевав жвачку, дернув ногой и окинув нас странным взором. – Кто из вас замужем или женат?
Все уткнулись глазами в стол.
– Значит, кроме меня, никто? – уточнил он. – Никто не вносит свою лепту в дело укрепления британского общества?
Все старались не смотреть в сторону Саскии, девушки, с которой у Ричарда все лето был секс и к которой он потом неожиданно потерял интерес, переключив внимание на буфетчицу.
– И знаете, я не удивлен, – продолжал он. – Кто захочет вступить с вами в брак? Вы и капучино-то принести по дружбе не можете, что уж говорить о преданности одному человеку до конца своих лет!
При этих словах Саския издала какой-то писк и выбежала из комнаты.
Все утро я занималась подготовительной работой, сидела на телефоне и беседовала с разными людьми. Интересно, что даже те из моих коллег, кто изначально отнесся к моему предложению с насмешкой, теперь подходили ко мне со своими предложениями.
– Ну что, Бриджит, – сказал мне перед обедом Ричард Финч. – Хотелось бы взглянуть на твой грандиозный труд.
Я ответила, что большие дела вдруг не делаются и что моя работа еще не совсем завершена, но кое-какие тезисы я могу зачитать. Прочистив горло, я начала:
– Правила для одиноких людей, вступающих в отношения друг с другом.
– А если… – перебила меня Пачули.
– Можно мне закончить? – с важностью и достоинством вопросила я. И, дочитав список до конца, добавила: – Также, если правительство по-прежнему считает семейные ценности большим приоритетом, оно должно иначе относиться к «штучным экземплярам» и не считать их отбросами общества.
Я деловито пошелестела бумагами.
– Вот мои предложения. «Меры по увеличению числа „остепенившихся"». Первое. Использовать в школьном обучении книгу «Все мужчины с Марса, все женщины с Венеры», чтобы противоборствующие армии хорошо понимали друг друга. Второе. Объяснять мальчикам в школе, что участие в ведении домашнего хозяйства не сводится к тому, чтобы две секунды подержать вилку под струей воды из-под крана. Третье. Создать государственное брачное агентство, клиенты которого будут подчиняться строгому своду правил поведения в любовных отношениях. Оно будет выделять денежные пособия на походы в кафе, на телефонные звонки, косметику и т. д., назначать штрафы за моральный паразитизм. Ввести правило, что, прежде чем получить право именоваться «штучным экземпляром», ты должен как минимум двенадцать раз сходить на организованные государственным агентством свидания, причем все двенадцать кандидатов должны быть отвергнуты по уважительным причинам. Четвертое. Если причины будут сочтены неуважительными, гражданин должен быть объявлен паразитом.
– Господи Иисусе, – сказал Гарольд-ехидна, – теперь я точно уверен, что передачу надо делать про евро.
– Нет, очень неплохо, очень даже неплохо, – проговорил Ричард, пристально глядя на меня. У Гарольда вид стал такой, точно он ехидну проглотил. – Берем обсуждение в прямом эфире. Берем Харриет Харман, берем Робина Кука. И даже, может, берем Блэра. Так, Бриджит. За работу. Организуй нам это дело. Позвони Харман и договорись с ней на завтра. Потом звони Блэру.
Ура. Я отвечаю за главную тему программы. Все теперь изменится и для меня лично, и для всей нашей страны!
19.00. Хм. Харриет Харман так и не перезвонила. И Тони Блэр тоже. Все отменено.
Вторник, 29 апреля
На этого Гари зла не напасешься. Я каждый день всю неделю оставляю ему сообщения, а ответа нет. Нет и нет. Может, он заболел? И к тому же на лестнице у меня какой-то ужасный запах стоит.
Среда, 30 апреля
Хм-м. Пришла с работы домой и обнаружила, что дыра в стене затянута огромным куском полиэтилена, но не оставлено ни записки, ни сообщения на автоответчике. Никаких признаков того, что он собирается вернуть мне три с половиной тысячи фунтов. Ни малейших. Вот бы Марк позвонил.